Принцесса и Ко - Виктория Цветкова

Меня провели через просторный крытый двор, заставленный ящиками с готовой посудой, к широкому грубому столу. Мяу вспрыгнул на лавку рядом со мной. Дверь в мастерскую была открыта настежь, и я с любопытством заглянула в приятный полумрак, заметив нескольких мужчин за работой.

— Значит, открываете косметическую лавку, барышня?

— Именно так, мастер Крили, мне потребуются крупные партии баночек для крема.

— Дочь сказала, что при приготовлении вы используете магию. Наша глазурь вам в самый раз подойдет.

Я кивнула, но все-таки осторожно добавила:

— Если сойдемся в цене.

Я готовилась не сдаваться и отчаянно торговаться до тех пор, пока гончар не уступит или не выкинет меня за ворота. Пока что сильная переговорная позиция была у Крили, и он прекрасно понимал это.

— А что же вы к гному Олле, который с улицы Храма, не обратились? — с ленцой протянул мастер, почесывая шевелюру.

Мне почудилось, или в вопросе проскользнула неприязнь к мастеру-стеклодуву?

— Послушайте, уважаемый мастер, вот вы бы обрадовались, если бы ваш лучший сервиз использовали в качестве кормушки для ханнов?

Брови Крили взлетели, почти достав до линии волос.

— Вот и я не хочу, — продолжила я, твердо глядя мужчине в глаза, — чтобы баночки с моим кремом путали с мазью от геморроя.

С минуту, Крили продолжал недоуменно таращиться на меня, а затем, осмыслив мою фразу, громко расхохотался, хлопая ладонями по коленям.

Дело шло на лад.

30

Не скажу, что это было легко, но у меня получилось. Вначале мастер заломил цену в сорок хилдо за баночку, однако торговаться я не стала, просто попросила поверить в меня. Рассказала все прямо, как есть, хотя для меня всегда трудно откровенничать с незнакомым человеком.

— Мастер Крили, я собираюсь основать крупный бизнес. Крохотная лавочка это только для начала. У меня родовой талант к изготовлению кремов и косметики, но, чтобы сделать имя, нужно продавать много и дешево. Уже сейчас я готова заказать вам две сотни банок и не в счет будущих продаж, а авансом. В дальнейшем мне понадобятся все новые и новые партии. Жду вашего решения.

Мастер долго молчал, испытующе глядя мне в глаза. А затем снизил цену до пятнадцати хилдо, сюда входит глиняная форма, обжиг, глазурь внутри и надпись золотой краской «Принцесса» с маленькой короной сбоку. Грех было торговаться. Ударив по рукам (при этом мои руки дрожали от радости!), мы прошли в мастерскую. Один из сыновей гончара — такой же соломенный блондин, как и Крили-старший, но еще без залысин — сел за гончарный круг и по моему эскизу за минуту вылепил крохотный пузатый бочоночек. Я зачарованно смотрела, как большие — точь-в-точь как у отца — руки мастера, с филигранной точностью превращают комок мягкой влажной глины в изящную баночку.

Утвердили форму, и я тут же отсчитала господину Крили тридцать золотых за партию в двести штук. Выдав мне расписку, мастер заверил, что первые пятьдесят банок будут готовы уже послезавтра.

— А как вы думаете покрывать баночки, госпожа Эдденби? — краснея, поинтересовался Эрнэ Крили, тот самый мастер, который только что изготовил образец. — Жаль, но крышки из керамики здесь, наверное, не подойдут. Хрупкие.

— Я думала о защитной мембране. Ее я смогу сама изготовить из фольги. А сверху можно закрыть пластиковым колпачком.

Крили-старший задумчиво запустил руку в свои жесткие волосы.

— Я знаю, вы стараетесь снизить расходы, госпожа. А почему бы не сделать крышку из атаканской смолы?

Я с интересом уставилась на мастера.

— Впервые слышу о таком материале.

— Ну что вы, моя госпожа, — откликнулся Эрнэ. — Сейчас из этой смолы даже посуду делают. Там все просто. Создается форма — это, пожалуй, самое трудоемкое из всего процесса, в нее заливают жидкую смолу, которая продается в лавках, где торгуют красками и эмалями. Можно добавить любой краситель. Смола быстро застывает и потом ее извлекают из формы. Вот и все. Это любому под силу.

Я точно смогу! Процесс свечеварения сложнее, чем то, что описал юноша.

Также я узнала, что атаканская смола хороша тем, что не проводит магию, выглядит красиво и, в отличие от стекла, не бьется. Теперь вспомнила, что на рынке мне встречались прозрачные тарелки с красивыми узорами внутри, но я решила, что они стеклянные, потому не заинтересовалась.

Стоит ли говорить, как я загорелась новой идеей! Нужно только узнать, сколько стоит сама смола. Все хорошенько подсчитаю и, если не вылечу в убыток, непременно воспользуюсь! Тем более что мастер Эрнэ обещал помочь сделать формы для крышки.

Весьма довольная новым знакомством, я вскоре распрощалась с гончаром и его сыновьями. За воротами мы с Мяу сразу направились по адресу, данному мне господином Крили. Необходимо немедленно прицениться к чудо-смоле. Путь лежал на другой конец Ремесленной слободы, на улицу Красильщиков — в лавку москательных товаров господина Рану. Меня заверили, что у этого торговца самые недорогие и качественные краски в городе.

Волосы удалось прибрать в косу еще у гончаров, но я все-таки волновалась насчет своего внешнего вида: в зеркало ведь не гляделась — мало ли, хожу растрепанная, словно подавальщица из трактира. Попробовала рассмотреть свое отражение в витринах и окнах, мимо которых я проходила, но это мне толком не удавалось. Однако стекла были слишком пыльными, другие — кривые, словно зеркала в потешном балагане на ярмарке.

Я вышла на довольно широкую улицу, идущую от Восточных ворот. Впереди послышался шум, ругань и щелканье бичей — это на перекрестке с улицей Замковой, дорогу преградили два сцепившихся осями фургона. В обе стороны образовались небольшие заторы. Мимо меня мягко прошуршал колесами роскошный каррус и скромно остановился за подводой. Это меня удивило, потому что магомобилю ничего не стоит взмыть в воздух и облететь препятствие.

«Вот богачи раскатывают!» — бросил какой-то мастеровой, проходя навстречу.

Я с любопытством рассматривала это чудо магтехнологий издали, а, поравнявшись, увидела свое четкое отражение в зеркальных боках и стеклах. Придирчиво пригляделась. Нет, я тревожилась напрасно: и пробор, и коса смотрелись аккуратно и красиво. Я уже хотела отвернуться, но тут одно из стекол в дверце карруса внезапно исчезло — буквально растворилось в воздухе. На меня глянули знакомые пронзительно-серые глаза. Губы герцога тронула легкая усмешка.

— Вы прекрасно выглядите, сьерра, —