Соблазнительный ангел - Мэри Бэлоу

Элис пришла домой чуть позже Кассандры.

Четыре часа подряд, в самую жару, она бродила по Лондону, переходя от одного агентства по найму к другому. И без всякого успеха. Возраст препятствовал ей в поисках подходящей работы. Против нее было то обстоятельство, что последние двадцать два года она прослужила у одной хозяйки сначала в качестве гувернантки, потом — компаньонкой. Несмотря на все усилия объяснить, что сама длительность службы доказывает, что человек она надежный и достойный доверия, никто не хотел ее слушать. Элис не брали в экономки — одно из тех немногих мест, на которые полагалось нанимать немолодых женщин, поскольку у нее не было опыта подобной работы. Она не могла быть кухаркой, ибо совершенно не умела готовить.

Все, что ей удалось сделать, — оставить свое имя и рекомендательные письма в двух агентствах, которые согласились их взять. Правда, надежда на то, что подвернется что-то подходящее, была невелика. И Элис прекрасно это сознавала.

Но случилось и кое-что хорошее: она встретила старого друга, когда, окончательно устав, присела на скамью под деревом, росшим у церковного двора. Поразительно, что она узнала его после стольких лет! И еще более удивительно, что он узнал ее. Но они оба улыбнулись. Он остановился поговорить с ней и даже немного посидел рядом. Помнит ли Касси мистера Голдинга?

— Наставника Уэсли? — уточнила Кассандра, немного подумав.

— Верно! — просияла Элис.

Кассандра действительно его помнила. Он был на голову ниже ее отца: худой, темноволосый, серьезный молодой человек, смотревший на мир сквозь очки в проволочной оправе. Его наняли, когда Уэсли исполнилось восемь лет, а отец только что неожиданно сорвал куш. Менее чем через месяц разразился вполне неизбежный крах, и мистер Голдинг был вынужден уйти, поскольку наниматель отказался платить. Элис, конечно, осталась. Как всегда.

Кассандра запомнила его лишь потому, что тогда ей было тринадцать: как раз тот возраст, когда девочки начинают замечать мужчин. Она тайно и страстно влюбилась в него после того, как он однажды улыбнулся, назвал ее «мисс Янг» и почтительно склонил голову, обращаясь словно к взрослой, чем очень ей польстил. После его ухода она страдала целую неделю в полной убежденности, что никогда не забудет его и не полюбит другого.

— Как он? — спросила она.

— Очень хорошо. Стал секретарем министра и выглядит весьма процветающим. И очень представительным. Волосы немного поседели на висках, но это ему идет.

И вдруг Кассандре пришло в голову, что не она одна была влюблена в мистера Голдинга пятнадцать лет назад. Он и Элис, возможно, были почти ровесниками и целый месяц проработали в одном доме.

— Он спрашивал о тебе, — продолжала Элис, — и очень удивился, узнав, что мы по-прежнему вместе. Он называл тебя «мисс Янг». Должно быть, не слышал о твоем замужестве.

И Элис ничего ему не сказала? Впрочем, трудно ее за это осуждать.

— Я объяснила, что теперь ты миссис Паджет и уже год, как вдова, — продолжала Элис. — Он шлет тебе привет.

— Вот как…

Кассандра подумала, что они скорее всего больше не услышат о мистере Аллене Голдинге, но все же улыбнулась непривычно раскрасневшейся Элис. Ей было жаль компаньонку, у которой не было ни единого близкого друга, если не считать бывшей подопечной.

Они поужинали, а потом уселись в маленькой гостиной. Кассандра с тоской взглянула в сторону камина, где уже лежали уголь и растопка. Но в угольном ящике уже виднелось дно, и хотя теперь у нее было немного денег, все же следовало их поберечь. Она должна экономить каждый пенни. Скоро наступит лето, и светское общество, включая и графа Мертона, покинет город. Она даже не смела думать о том, что тогда будет. Но следует подготовиться к грядущим неприятностям и хоть немного скопить на будущее. Да и вечер не был холодным. Просто немного прохладным.

— Полагаю, он придет сегодня? — резко бросила Элис, склонившись над шитьем. До сих пор она не спрашивала, как Кассандра провела день.

— Придет.

Элис, словно не слыша, продолжала орудовать иголкой.

— Думаю, наилучшим для меня выходом, — сказала она наконец, — было бы ограбить дилижанс.

Не дождавшись ответа, она подняла голову, и женщины долго смотрели друг на друга, прежде чем разразиться дружным смехом. Вытерли глаза. Снова переглянулись и снова расхохотались, хотя шутка была незатейливой.

А потом они уселись поудобнее и снова воззрились друг на друга.

— Элли, — добродушно заметила Кассандра, — он порядочный человек. Я выбрала его не по этой причине и даже не из-за его внешности. Просто знала, что он богат, как Крез, и что я сумею привлечь его. Но какая-то добрая фея, или, возможно, мой ангел-хранитель, покровительствует мне. Он добр и порядочен.

Хотя в его присутствии ей не по себе.

И у него голубые глаза, которые притягивают так, что она боится утонуть.

— Он не может быть порядочным, — с неожиданной сухостью отрезала Элис, забыв о смехе, — если он готов платить деньги за… ни один порядочный человек такого не сделает.

— Но он мужчина, — напомнила Касси. — А я могу соблазнить кого угодно, если пожелаю. Вчера вечером я этого пожелала. У него не было ни единого шанса, Элис. Не стоит его винить. Если хочешь, вини меня.

Однако Элис не успокоилась, хотя Кассандра умоляюще ей улыбалась.

— Кроме того, — добавила Кассандра, став серьезной и глядя на незажженные угли, — думаю, он согласился стать моим покровителем не столько из-за похоти, сколько по доброте душевной. Он не глуп, а я не слишком хорошо умею лгать. Он знает, почему я его выбрала. Собственно говоря, я этого и не скрывала. Нет смысла притворяться: он знает, что мой интерес к нему исключительно меркантильный, и согласился на мои условия из жалости ко мне.