Сокровище Нави. Болотница - Кристина Юрьевна Юраш

же он стоит. И как милому пришлось экономить. А тут, оказывается, золотыми браслетами разбрасываются. Да я золотого браслета в руках не держала. Разве что на восемнадцатилетие от родителей.

Не может быть! Такого просто не может быть!

Я посмотрела на чудовище с красивым лицом, понимая, что должна быть сильной. Я не должна плакать при нем.

– Ну что ж! Спасибо. Я увидела то, что хотела, – произнесла я, проглатывая горечь смертельной обиды.

Если бы он знал, что у меня творится в душе! Кто бы знал! Мне было обидно до тошноты.

– Мне кажется, что ты не это хотела увидеть, – заметил Царь Болот, вглядываясь в меня.

– Мой муж живой, здоровый, – продолжала я, пребывая в состоянии морально-болевого шока. – Не скелетик возле холодильника, ни ревущий ребенок возле стиральной машины, не голодный труп на диване, а вокруг выжранные пакетики приправ. Все хорошо…

Я развернулась, пытаясь всеми силами вынести эту боль хотя бы из зала. Она жгла меня обидой. Я, значит, жизнь отдала… А он… Нет, главное, сколько пафоса! «Фу, ты ее брови видела? Ты ее саму видела? Потасканная жизнью женщина! Фу! Не дружи с ней!». «Да что ты в нем нашла? Выглядит так себе, зарабатывает от случая к случаю, вечно влипает в неприятности! С твоими данными можно было найти мужика поприличней! Нет, я не имею ничего против встречаний. Но замуж за него выходить было необязательно!».

Голоса женский и мужской раздавались у меня в голове, пока я шла в свою комнату. И каждый из них пытался меня убедить, что эти два человека друг другу глубоко противны. Оказалось, что очень глубоко! Глубже только зонд при гастрите!

Открыв дверь, я дошла до кровати, легла в нее, свернувшись в калачик, и обняла себя обеими руками.

– За что? – спросила я охрипшим от внутренней боли голосом. – За что ты со мной так?

Слезы мучительной обиды за то, что не замечала ничего, за то, что верила в любовь, за то, что была милой дурочкой, за спиной которой разворачивается целый ипподром любви, застилали глаза. Я не могла справиться со жгучей обидой и бесконечно повторяла один и тот же вопрос: «За что?!»

Наконец, я почувствовала, как все прорвалось изнутри, сотрясая все тело рыданиями. Уткнувшись в подушку, я ревела, как маленькая девочка. Плакала о мечтах, оплакивала планы, оплакивала детей, которых собиралась водить за ручку в школу, плакала об отпуске, на который с трудом удалось скопить и от которого ожидала настоящего чуда.

Я клялась себе, что никогда в жизни больше не поверю ни единому мужчине. И никогда не полюблю.

Когда от рыданий стало плохо, я вдруг почувствовала, как по моей голове пробежала рука. От легкого прикосновения я дернулась.

– Кто здесь? – спросила я.

И словно туман тут же растворился перед глазами, а я не могла понять, почудилось мне или нет.

– И вот какой мне смысл вообще что-то делать? – прошептала я, поджимая ноги к груди. – Есть ли смысл идти дальше? Раньше я чувствовала желание поскорее отработать долг, но сейчас этого желания не было. Что дальше? Ну отработаю я, ну приду домой, постучусь в дверь… Извините, я вам не помешала?

– Разве есть смысл что-то делать дальше? – всхлипнула я.

– Я знаю, чем тебя можно порадовать, – послышался голос.

Глава 35

Голос окутывал меня, словно покрывало чар. И было в них что-то соблазнительно-ядовитое, опасное. Так и хотелось прибить к нему табличку: «Опасно для жизни! Минздрав предупреждает!».

– Тебе чего? – спросила я безжизненным голосом, утирая наскоро набежавшие слезы.

Интонации мои были хмурыми, а я засопела, словно меня поймали с поличным.

– И зачем все это представление? – спросил Царь Болот.

У меня был вопрос, что он делает в моих покоях? И как он вообще здесь оказался? Паранойя тут же развивала тему, а как часто он заходит сюда? Не проснусь ли я от взгляда желтых глаз?

– Зачем скрывать свою боль? – спросил он.

– Затем, – пробурчала я. «Вас не спросила, что мне делать, а что нет!». Сейчас я чувствовала себя настолько странно, словно одна половинка души ненавидела весь мир, а другая искала свободные уши и жилетку. Внутри все разрушено. Там были руины и осколки. Память выжигала мне душу, словно внутри меня кто циничной рукой бросает в костер фотографии счастливых и улыбающихся лиц.

– Если хочешь, я уйду, – заметил Царь Болот.

«Да! Да! Убирайся!» – кричала я внутри. «Нет, не уходи! Нет ничего ужаснее, чем плакать в одиночестве, когда некому утешить!» – скулило что-то жалобно.

– Понимаешь, я служила тебе потому, что верила в то, что спустя шесть лет я вернусь домой! – выдохнула я, чувствуя, как слезы готовятся к торжественному выходу наружу. – А теперь? Теперь что? Я отдала свою жизнь ради того, кто любовницам квартиры дарит!

И тут же сощурилась.

– Ты знал! – заметила я с подозрением. – Знал с самого начала! Ты бы мог мне сказать!

– И это бы что-то поменяло? – поинтересовался Царь Болот. – Ты бы мне поверила?

Здесь я понимала, что, скажи мне об этом раньше, то я не поверила бы. Я была бы уверена, что это уловка нечистой силы.

– И ты принял жертву? Мою жертву? – прошептала я. – За что? За что ты меня так ненавидишь? Что мне теперь делать?

– Итак, ты теперь не видишь будущего, – усмехнулся Царь Болот. Я не могла понять, он пришел поиздеваться? Или ему просто скучно? Редко болото сотрясается такими рыданиями и концертами.

– Я вижу туман! – простонала я, растирая щеки. Под глазами уже щипало от слез, поэтому я поморщилась.

– Туман – это болото, – заметил Царь Болот, усмехнувшись.

– Еще чего не хватало! – дернулась я. – Я не хочу жить в этом ужасном месте.

– Ужасном? – спросил Царь Болот, а его брови нахмурились. – Эти болота – самое прекрасное место на свете.

– Ха! – не то усмехнулась, не то прокашлялась я. – Каждый…

Я хотела сказать «каждый кулик свое болото хвалит», но вовремя прикусила язык. От Царя Болот зависит моя жизнь. «Кулик!» – вдруг усмехнулось что-то в голове. – «А сокращенно как? Куля? Куля, не нервируй меня!».

Даже среди грустных мыслей иногда пробиваются забавные и веселые.

– …царь болот свое болото хвалит, – закончила я после паузы.

– И много ты царей болот знаешь? – спросил он.

– Нет, – проворчала я, понимая, что разговор принимает какой-то опасный для самооценки оборот. – Короче, я чувствую себя разрушенной. Мне так больно, ты бы знал…

Обычно я так ныла подружке Галусику. Операция так и называлась «К Галусику на шампусик лечить больное израненное сердце и