Леди Кру и дракон на миллион - Наталья Варварова

идею побега и позволила четырем или пяти врачам осмотреть себя. Терпела датчики, сканирования, ответила на вопросы дроида, сделала комплекс упражнений с закрепленными на ней приборами.

Дольше всего возились с черепом и его содержимым — оно и понятно. Один из докторов, третий по счету, на прямой вопрос, почему она так долго пробыла без сознания, все же ответил, что это было неизбежно, когда в одной голове столкнулись два василиска.

— Ваш случай крайне редкий. Вы как будто уже имели иммунитет и перенесли подавление, то есть подавление подавления, почти без последствий.

На это Кру ему ничего не ответила, а потребовала закончить балаган побыстрее и дать ей навестить больного шефа:

— Он рядом, я знаю, — у нее получилась почти милая улыбка.

— Даже так? — удивился приятный молодой эскулап, который раньше, наверняка, показался бы ей интересным. Но сейчас она считывала, что ему приказали ее не злить и без надобности лишний раз не прикасаться. От этого доктор сильно нервничал.

К Арчибальду она попала после того, как ее навестили еще двое врачей. Последний и согласился проводить. Кру почти онемела от изумления, когда он отодвинул своим пультом левую стену. Голдмайер оказался еще ближе.

— Как я понял, наш пациент не возражает? — спросил врач преувеличенно бодро. И тут же проглотил язык, когда дракон повернулся в его сторону.

Арчибальд лежал на точно таком же ложе, как и у Марианны, у противоположной к «входной» стене. До середины груди его закрывала простынка; причем под ней дракон вовсе не был обнажен. Девушка задержала взгляд на распахнутом вороте льняной белоснежной пижамы — из-под него к шее тянулся кривой вспухший рубец. Если бы не он, то Голдмайер запросто сошел бы за какого-нибудь аристократа, приехавшего поваляться на пляже.

Ему все-таки досталось, о чем не распространялись в новостях. Несколько глубоких ссадин на лице, в том числе зашитый порез от скулы к подбородку. Мари стало страшно. Только сейчас она поверила, что шеф мог проиграть. Она уже настолько привыкла к тому, что он неуязвим.

— Красавец, правда? — Арчибальд перевел взгляд на нее. Дракон натянул свою обычную ничего не выражающую маску, но Марианна знала, что он осматривал ее куда более тщательно, чем врачи. Причем встречаться глазами не желал. Медленно обследовал от макушки до колен и, как всегда, задержался на губах.

— Какой есть, — не стала подыгрывать ему Кру. — Ты теперь повелитель драконов. Любое едкое слово в твой адрес может быть расценено как оскорбление вашей расы.

— Разве это тебя остановит? — мужчина скривил губы в гримасе, а потом поморщился снова из-за того, что мимика была затруднена. — Подойди, пожалуйста. Сутки назад я ослеп, сейчас вижу почти нормально, но такое расстояние все равно мешает… Я знаю, что одних извинений будет мало…

— И что? Поэтому купишь для меня Муи полностью? Или построишь отдельную тюрьму, где я буду отбывать наказание в одиночку, а ты станешь время от времени прилетать? А, нет, забыла, я и так в ней. Как просветил меня Сиятельный, все последние пять лет.

Вместо того чтобы разозлиться, Голдмайер улыбнулся, несмотря на боль:

— Мне нравится эта идея. Можно обсудить ее с надзорными органами. Только летать я в этом году смогу так себе. Но есть же шатлы. Мари, послушай…

— Как вышло, что я невредима, а трое людей, — все, кто судя по всему находились в здании, — погибли? Твои спасатели пытались сделать что-то хотя бы для вида?

Мари забыла, как быстро он двигался. Или, наоборот, соскучилась по этим резким движениям, — когда он собирался сдерживаться, а вместо этого срывался и бросался к ней. Почти на нее. И при этом злился на себя за то, что поддался порыву.

Она оказалась сидящей на подушке и прижатой спиной к стене.

— Что ты со мной делаешь? — хрипло произнес Арчибальд. — Я был уверен, что меня раздавит чувством вины, что я глаз на тебя не подниму. А вместо этого готов взять силой прямо здесь… Кру, я собираюсь ответить на все твои вопросы и отпустить. Перестань заводиться, пожалуйста.

Сначала ее лицо находилось на уровне его груди, и носом она почти касалась страшного шрама. Потом дракон наклонился к ней, и раскаленное золото его глаз в очередной раз сыграло против нее. Голова стала тяжелеть, Кру забывала дышать. Его губы слишком близко… Из его слов она выхватила главное — что он ее хочет.

Не соображает, что ему от нее надо, зачем вцепился, но ведь хочет, хочет. Почти силой Кру выдернула себя из оцепенения. У них была лишь одна ночь; и если это не его фокусы, то ее тоже зацепило. Надо это признать.

— Потому что ты чертов дракон? Иначе не умеешь! Только башкой об стену, взвалить на спину и вперед? — но тут до Кру дошла и другая часть его слов, она подавила поднимающееся в нем рычание тем, что приложила ладошку к его губам. — Хорошо, ты стараешься вести себя, как человек, и позволяешь себе такое по праздникам. Но в каком смысле, отпустить, Арчибальд?

Глава 22

Туманно

Он ослабил захват, и Марианна просто сидела на больничной кровати, болтая ногами. Она устала убегать, постоянно бороться с ним и отчаянно нуждалась в том, чтобы снова планировать свою жизнь; перестать наконец быть придатком «Голдмайер Индастриз».

Эти месяцы рядом с драконом показали ей, что она могла добиваться успеха во многих областях, — от аналитики до организации мероприятий — способна работать в режиме цейтнота и эффективно руководить группой из пяти-двадцати человек. А ведь всегда считала себя экзальтированной одиночкой, бросающей вызов обществу.

Меньше всего она ожидала, что дракон примется посыпать голову пеплом и выдаст ей вольную. Возможно, она не так его поняла. Кру принялась изучать лицо Арчибальда с удвоенной энергией.

— Ты же видишь, как сильно мне не безразлична? — Он произнес это так, будто отчитывал за несданный вовремя отчет. — Я не признавался в этом ни одной девушке. После того, как я возьму Сиятельных под управление, все еще больше усложнится. На меня повесят с десяток обременений. Это одна из причин, почему я не собирался драться со старым падальщиком. Но пришлось. Когда я представляю, что ты находилась с ним одна, как тянулись минуты, что я мог не успеть… Мне хочется сдохнуть.

— То есть я все-таки виновата в том, что