Вампиры наклюкались! - Малиновая Карамель

связи ради удовлетворения девичьего любопытства, а после для общего удовольствия, феи в этом плане довольно прогрессивны. Но что для нас непреклонно, так это брачные клятвы. Если феи вступают в брак и перед лицом Лешего признают себя супругами, они больше не смотрят ни на кого, кроме своей половинки.

Сейчас я готова к тому, что в моей жизни не будет других мужчин кроме золотоволосого вампира напротив. За короткий срок я успела узнать его как саму себя. Мы в чём-то были схожи, а где-то перпендикулярно различны. Но самое важное, что он чувствует ко мне, а я к нему.

— Ты уже не просто знакомый, Кармин. — тихо призналась, кусая себя за губу. — Ты гораздо больше значишь для меня.

От моих слов он заурчал словно большой кот.

— Моя ягодка. — рыкнул он, прежде чем впиться в мои губы своими, наглядно демонстрируя, что отныне я его девушка, а он мой мужчина.

В этом поцелуе не было ничего нежного и невинного, он стремился показать, что испытывает далеко не лёгкую симпатию, а куда более сильные чувства. Эти же чувства я ощущала своим бедром.

Его горячий язык проник между моих губ и осторожно приласкал мой, огладил нёбо, прошёлся вдоль зубов. Он играл с моим языком, заманивая в танец. И я охотно шла на его уловку, поддаваясь к нему, запуская руки, чтобы притянуть его за шею ближе к себе.

Поцелуй кружил голову похлеще самого крепкого алкоголя. Мысли путались, а в голове рождались лишь эротические картинки, где на нас с Кармином минимум одежды.

Руки сами по себе огладили ворот его рубашки и спустились к пуговицам, постепенно высвобождая их из петель. Кармин, который соображал чуть больше меня, остановил мои руки и разорвал сладкий поцелуй для того, чтобы крикнуть кучеру:

— Останови! — когда карета качнулась, сигнализируя об остановке, Кармин отдал новый приказ. — Вези нас в поместье Дарсо, оно севернее королевского дворца.

Транспорт снова пришёл в движение. Я же с вопросом уставилась в гранатовые глаза, стараясь не отвлекаться на пухлые от поцелуев губы.

— Не хочу, чтобы твои крики удовольствия слышал кто-то кроме меня. — смущённо признался Кармин, пожирая глазами моё лицо, тело. — Могу попросить тебя? — затаил он дыхание.

— Попробуй. — заинтересовалась о чём таком он может меня попросить.

— Я хотел бы сегодня стать с тобой единым целым. Но соединить не только наши тела, а ещё и на духовном уровне. — он жадно сглотнул слюну, не отрывая глаз от моей шеи. — Я пойму, если ты откажешься, но я хотел бы сейчас выпить твоей крови. Для вампиров очень многое значит пить кровь прямо от источника, а не из бокалов. Такое дозволено только любимым.

Я видела, как ему тяжело, как он переживает, что я могу отказать ему в своей крови. Но я и не собиралась. Мавва говорила, что дать кровь любимому вампиру наивысший показатель доверия и любви к нему. И я собиралась сейчас открыть свою душу перед Кармином.

Я пересела удобнее на его коленях. Теперь я сидела верхом на его бёдрах, лицом к нему. Руки свободно спускались вдоль тела, и лишь трепет крыльев выдавал моё волнение.

— Пей. — уверенно произнесла, откидывая голову назад, показывая линию горла. — Я этого хочу.

До конца не веря в мои слова, Кармин осторожно обвил мою талию, притягивая тело ближе, буквально укладывая на себя. Второй рукой, он со спины отвёл волосы, оголяя правую сторону.

Его тёплое дыхание согрело мою шею, пуская рой мурашек. Я затаила дыхание, не зная, чего ожидать: удовольствия, боли, тепла или холода. Но несмотря на неизвестность, я оставалась расслабленной и спокойной в руках вампира, ведь верила ему безгранично.

Он легко коснулся поцелуем места, где билась жилка на шее и прошептал:

— Спасибо, ягодка.

И через секунду приник в кровавом поцелуе к сгибу шеи, туда, где она переходила в плечо.

Боли не было. Было очень жарко, словно я оказалась в русской бане и меня окутал дым. Всё тело звенело от напряжения, приятного до дрожи в руках. Силы словно покинули тело, наполнив взамен его негой, какая бывает на пике удовольствия. Глаза сами собой закрылись, голова упала на свободное от зубов плечо, а с губ слетел то ли длинный выдох, то ли тихий стон.

Кармин пил неспеша, оглаживая кожу влажным языком, что дарил приятное чувство прохлады, в то время как всё тело пылало. Вампир меня пожалел и в первый раз ограничился несколькими глотками рубиновой жидкости, напоследок зализав раны, словно мама-кошка.

— Как я и думал, — услышала находящимся на грани сна и яви сознанием, — на вкус словно клюквенный сок.

Он улыбался мне клыкастой улыбкой, а в уголке его губ блестела моя кровь. Это не вызвало у меня неприятных ощущений, наоборот, я потянулась к его губам, чтобы слизнуть эту каплю и разделить радость любимого.

— И правда, — признала я, широким жестом убрав с лица вампира пятнышко крови, — очень вкусно.

Его глаза после этого полыхнули в прямом смысле. Гранаты засияли в полутьме кареты, словно два фонарика, а я почувствовала между ног ещё более выраженную выпуклость на брюках.

Не знаю, что произошло бы дальше, но карета в очередной раз остановилась.

Мы прибыли в поместье советника.

Глава 10

Анекдот:

— Милая, ведь с презервативом — это не измена?

— Ага, а с глушителем — не убийство…

Кармин

Я готов был наброситься на Клюкву прямо в карете, но спасло меня от этого то, что кучер остановился у главных ворот моего поместья. Мне пришлось немного остудить свою голову, чему способствовал дождь на улице.

Такая погода в наших краях очень редка в этот период времени. Карета остановилась у главных ворот, от них вела каменная тропинка к самому особняку. Его построил мой прадед, когда стал работать при дворе.

Двухэтажный каменный дом, покрашенный в светло-жёлтый с бордовой черепицей на треугольной крыше, стоял в самом благопристойном районе, всего в получасе ходьбы от дворца. Благодаря моей матушке, что часто приезжает ко мне в гости у меня шикарный розовый сад и пара фонтанов, а на заднем дворе беседка с маленьким прудом, в котором плавают мелкие рыбки. Уверен, Клюкве понравится это место.

От дома в нашу сторону бежал Жаро́н, мой дворецкий. Высокий и худой старик служил ещё моему отцу, а сейчас мне, я его уважал и старался беречь от тяжёлой работы.

— Господин, не стойте под дождём. — пожурил он меня, смотря усталыми серыми глазами, протягивая мне синий зонт. — Не хватало заболеть в такую пору.