Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова

Капризник внимательно посмотрел на меня ясными голубыми глазами, затем оттопырил губу, готовясь разрыдаться, но почти сразу отвлекся на мою болтовню. Дети у меня на руках быстро успокаивались, наверное, чувствовали профессионала и знали, что лучше не возмущаться, а то как вылечу!

Мы с ним отошли к окну и через него разглядывали, как за окном идет дождь, убирающий последние остатки снега. Еще пешеходов, дома и мобили. Обсудили, какие модели выглядят лучше. Малыш слушал, следил за мной, но и о своем горе не забывал. При этом больным он не выглядел, ножки к животику не тянул, моргал часто, будто хотел заснуть и не мог.

В конце концов я не выдержала, отнесла его матери и шепотом спросила:

– Он, наверное, голодный?

– Нет, – устало ответила она. – Доктор сказал, что Сашеньку не следует кормить чаще, чем раз в три часа, а с прошлого приема пищи прошло всего полтора.

– Пфф, мамочка, нашли кого слушать! – ответила я и сразу же осеклась. Старые привычки и словечки все же лучше держать при себе. – В смысле, я почти уверена, что бедняга просто голодный. Давайте спросим у Валерии, где здесь свободная комната, вы его покормите, переоденете и посмотрите, как сладко засыпает.

В ее взгляде растерянного несчастного олененка читалось столько беспомощности, что я только вздохнула, затем поймала Валерию, спросила, где здесь можно уединиться, затем утащила туда Настеньку и почти приказала ей кормить малыша.

Но она все стояла и мялась, как будто хотела мне-то сказать.

– Вы, наверное, думаете, что это безответственно таскать за собой ребенка на собрания книжного клуба…

– Я думаю, что это не мое дело, – тактично ответила я. Тем более в моем мире мамы куда только не таскались с младенцами. Одни визиты в поликлинику чего стоят! – Всем иногда нужно проветривать голову, женщинам с детьми – в том числе.

– Он постоянно плачет и плачет, плачет и плачет, – Настя чуть не всхлипнула.

Я же подошла к ней и легонько погладила по плечу.

– Голодный, вот и плачет. Поест и будет спать. А кормление по графику не самый плохой вариант, но не всем детям подходит. Я всегда говорю, что лучше пусть молча висит на си… молча ест, чем захлебывается плачем в попытках выстроить график. Точнее, Василиса Животворова активно это советует, – выкрутилась я.

Похоже, Настенька, как и Илья, не слишком интересовалась этой колонкой, но краем уха слышала, потому как облегченно закивала. «Снежеградские зори» врать не будут, а вот я только тем и занимаюсь. Но что делать, если я не могу правдиво рассказать о том, откуда черпаю свои советы?

– Спасибо, я попробую, – смущенно ответила Настя. – Видите ли, после рождения Сашеньки, – тот снова начал недовольно кряхтеть, напоминая о себе, – многие от меня отвернулись. Остался только книжный клуб. Ведь отец Сашеньки мне не муж.

Понимаю, чего только в жизни не бывает. Не то что бы я одобряла любовниц, но ребенок-то ни в чем не виноват.

– Глупая история, – она вздохнула и перехватила малыша. – Его жена уехала в Фарузу еще до нашего знакомства и отказывается давать развод. Изредка пишет письма с обещаниями вернуться, поэтому через суд тоже не получается расторгнуть брак, но и не возвращается. Уже всю кровь нам выпила, даже в Фарузу ездили, но как там найти женщину, не зная ни ее адреса, ни нынешнего имени? Пишет она каждый раз из разных городов.

– Незадача… – неопределенно ответила я, все равно не хотелось вникать в перипетии чужих отношений. Мне бы с моим лже-женихом разобраться и призраком его супруги, Настенька пусть сама наставляет своего. – Не обращайте внимания на сплетни, поболтают и перестанут. А Сашеньку покормите, если не успокоится, поищем другие решения его проблем!

Договорив, я оставила ее наедине с младенцем и отправилась в гостиную. Еще на подходе расслышала голос Лизаветы:

– Я не думаю, что нужно ждать Софьюшку. Она милая девушка, но откровенно диковата, и вряд ли способна одолеть даже такой уровень литературы, как эта серия про ведьму черного родника.

Повезет же кому-то со свекровью! Неудивительно, что Илья предпочел просто договориться со мной, а не разыскал себе настоящую невесту. Хотя нет, все же удивительно. У него хватает достоинств, которые перевесили бы одну вздорную матушку. Взять, к примеру, чудесную привычку носить завтраки в постель болезным девицам. Это же так приятно, когда тебя держат на руках, ухаживают и поддерживают…

… Первый мороз ударил внезапно и сковал улицы Снежеграда. Я-Полина скользила по брусчатке, курсируя между столбами и периллами мостов. Легкие ботинки совершенно не годились для подобных прогулок, да и под тонкое пальто задувал холодный осенний ветер. Надо было послушать тетушку и натянуть колючий теплый свитер, но он выглядел так плохо, что я не захотела.

В колледже все были такими нарядными, потому Я-Полина, как могла маскировала бедность. Хотя сейчас здорово ругала себя за это. Но куда сильнее – за ботинки. Лучше бы достала облупившееся теплые, зато спокойно и быстро дошла до цели, чем это мучение!

Тем более впереди была дорога, по краю которой тянулась замерзшая лужа. Через такую только ползти медленными шажками, а как это сделаешь, когда со всех сторон спешат шустрые мобили?

Я так и мялась на обочине, не зная, как буду переходить, когда меня вдруг резко схватили под руку и потащили вперед.

– Алешка! – возмутилась я. – Помедленнее!

– Чтобы мы с тобой состарились там? – светловолосый парень повернулся ко мне и быстро подмигнул. – Давай, шевелись, Полинка! У меня еще куча дел на сегодня.

Вот ему, кажется, холод был совсем не страшен. Алешка дышал паром и улыбался мне, при этом даже не подумал застегнуть пальто или замотать шарф. Тот так и болтался у него на шее широкими кольцами. А берет был лихо заломлен на одну сторону. И почему-то при виде парня хотелось улыбаться и шутить, хотя я изо всех сил старалась сохранять серьезность.

– А Владимир Николаевич говорил, что ты прогуливаешь занятия. Просил сообщить твоей матери…

– Не вздумай! – строго произнес Алешка и отпустил мою руку, благо мы наконец перебрались через дорогу. – Мамка будет нервничать, а ей лишнее. Я за день-другой разберусь с делами – и сразу за учебу.