Ангелочек для бывшего мужа - Анна Лапина

Сердце еще помнит боль.

Павел

Смотрю вслед убегающей Наде и понимаю, что происходит. Не дочь ее остановила. Не проснувшийся ребенок. Ангелина лишь начала агукать, но не плакать, требуя, чтобы Надя срочно к ней явилась.

Надя бежит от меня.

От того, что должно было произойти дальше.

От моих поцелуев и моей любви.

Хотя чего я ожидал? Что она кинется мне на шею уже в первый же день? После стольких месяцев разлуки?

Я полтора года назад ее постепенно к себе привязывал, а здесь и так сразу станет моей? Нет, это не в стиле моей Нади. Она привыкает к людям дольше.

Опять нужно время. Но оно у нас есть. И есть мое терпение, хоть и не железное.

Встаю с дивана и следую за своей трусишкой. До сих осуждаю то, что она молчала. Понимаю, что боялась сказать мне об опасности, но ведь у нее есть брат. Не слабее меня по связям. Мог спасти сестренку, если бы она попросила, но Надя не умеет просить.

Вот оно, последствие того момента, что девочка растет без отца. Она знает лишь, что сама должна себя спасти и положиться ей не на кого.

— Помощь нужна? — спрашиваю свою жену, войдя в спальню.

— Нет, — качает Надя головой, склонившись над кроваткой дочери. — Она просто проголодалась. И… — бросает быстрый испуганный взгляд на меня. — Я нужна была ей, Паш.

— Ага, — киваю, решив не спорить. Оба знаем, что все всё понимают. Спорами здесь не поможешь. — Могу я ее покормить? Или ты грудью хочешь?

— Нет, не грудью, — выпрямляется. — Я на ночь даю смесь. Ей легче с ней заснуть, и она дольше спит, — отвечает Надя.

— Тогда давай я с ней поиграю, а ты смесь сделаешь, — беру инициативу в свои руки. Так просто Надя мне дочь не доверит. Она не уверена во мне, как в отце.

— Возьмешь ее на руки?

— А может, на кровать ее положим? — предлагаю. — Так безопаснее. Еще опасаюсь ее брать на ручки, — признаюсь честно. — Она такая хрупкая. Боюсь сделать ей больно или как-то не так взять.

— Хорошо, — кивает Надя и достает дочь из кроватки. — Подай пеленку, — указывает на комод, куда мы сложили все, что нужно для Ангелины. — И смотри за ней внимательно. Она переворачивается будь здоров. Упасть может с легкостью.

— Буду смотреть, — отвечаю и подаю пеленку, которую она расстилает на кровати и опускает туда нашу радость.

Как только Надя покидает комнату, сажусь на пол так, чтобы быть рядом с дочерью.

Девочка тут же цепляется за меня взглядом и… и в секунду начинает улыбаться. Улыбаться так, что я не могу отвести взгляда от этого маленького чуда с голубыми глазами и широкой практически беззубой улыбкой. Два маленьких горбика на нижней десне говорят о том, что кто-то скоро будет больно кусаться. Но пока… пока ее улыбка заставляет меня улыбаться.

— Ты вырастешь красавицей, как твоя мама. У тебя ее глаза, — говорю ей, хоть она вряд ли понимает. Но слушает внимательно. — Я сделаю вас с ней самыми счастливыми, ангелочек. У вас будет все, что вы пожелаете, просто доверьтесь мне. Ты и твоя мама! У тебя будут лучшие игрушки, одежда, врачи и лучшее образование. Я дам тебе все то, чего ты заслуживаешь.

Рука дочери тянется ко мне. Она хватает меня за губу и тянет на себя.

— Знаешь, еще никто не просил у меня поцелуев именно так, — признаюсь ей со смехом и целую в животик. Мягкий, пухленький животик, который пахнет молоком. А может, она сама так пахнет. но аромат дурманит, погружая в какое-то блаженство.

От поцелуя дочь начинает хохотать. Поэтому целую ее раз за разом наслаждаясь тем, что, наверное, не устану слушать никогда. Сладкий смех дочери. Моей дочери. Моей девочки.

— А вы подружились, — Надя садится по другую сторону от Ангелины. — Я принесла смесь, — указывает на бутылочку в своих руках.

— Я покормлю? — уточняю, не поменялось ли ее мнение.

— Да, — согласно кивает. — Я покажу, как правильно держать бутылку. Затем Ангелину нужно искупать. Тоже сам или мне?

— Вместе, — отвечаю ей, улыбнувшись. Господи, я впервые так счастлив, что не могу описать словами. — Может, искупать, а потом покормить?

— Здесь половина, — трясет бутылочку в своих руках. — А если ее голодной в ванную отправить, то будет скандал. Такой скандал, что твои бабушки разом покажутся тебе мелочью по сравнению с ором этого ангелочка.

— Ладно. Давай тогда, — киваю решительно. Поднимаю дочь на руки, Надя помогает с бутылочкой, и я принимаюсь кормить ребенка, то и дело спрашивая, правильно ли я держу.

В груди все взволнованно порхает, когда я понимаю, что у меня получается. Моя дочь ест из моих рук. Она разглядывает меня. Не плачет. Не боится…

Я кормлю свою дочь…

Нет, так быстро я с фактом существования Ангелины точно не смирюсь. Нужна пара дней.

Сейчас все, что с ней связано, для меня удивительно.

Глава 9

Надя

— Может, врача вызовем? — предлагает Паша, глядя на то, как я с Ангелиной хожу по комнате уже больше часа. — Четвертый час ночи. Она плачет без остановки. Это разве нормально? Она днем была спокойнее. Может, у нее болит что-то? — обеспокоенно спрашивает, готовый вновь пойти и принести все, о чем попрошу.

Мы уже и кормили малышку. И качали. И играли с ней. И переодели ее. Ничего не помогает.

Но я к такому привыкла уже, а Паша нет. И все же не спит. Старается мне помочь. Мне и нашей дочери.

— У нее зубки лезут, — устало вздыхаю, зевнув в свое плечо. — Температура, вон, поднялась, как всегда к ночи. Днем она отсыпается, а ночью такой концерт. Это не первая такая ночь, Паш… К утру станет спокойнее.

— Ты проверяла ее? Точно зубы? — взволнованно уточняет отец моей дочери.

— Мы были у врача. Все в порядке. Зубки, — успокаиваю его, наслаждаясь тем, что дочь потихоньку начинает засыпать и перестает плакать. — Я делаю все, что сказал врач, но Ангелина ребенок. Она не может терпеть. Вот и плачет.

— Завтра все равно врача вызовем, — не сдается Паша. — Пусть глянет ее. Не помню, чтобы моя сестра так плакала без остановки.

— Как скажешь, — киваю на его предложение. — Хочешь, иди в гостиную, выспись. Я знала, что так будет. Поэтому и сказала ложиться спать пораньше, — напоминаю.

И хоть отчасти это была отмазка, чтобы Паша ко мне не приставал, я прекрасно понимала, что Ангелина поднимет нас ближе к трем