Бедная Настя - Мануэлла Юрьевна Макута

— Может, это такой способ снять с себя вину? — предположила я. — Прошло ведь столько лет...

— Он сказал, что я была единственной любовью в его жизни! — горько произнесла тётя. — А ведь у него жена и двое детей. Внуки уже, наверное. Как он вообще мог такое сказать?

Мама погладила её по руке:- Оля, это всё давно в прошлом. Не стоит так переживать. Тебе нельзя волноваться.

— Я и не собиралась, — тётя смахнула непрошеную слезу. — Но когда услышала всю эту ложь... Сердце вдруг так сжало. Думала, умру прямо там, перед телевизором. Если бы не Света- и не знаю, что со мной было бы.

В дверь заглянула медсестра:- Время посещения заканчивается.

— Мы скоро, — кивнула ей мама.

Я посмотрела на тётю и внезапно поняла, что никогда не видела её по-настоящему влюблённой. Она так и не вышла замуж, хотя, по маминым рассказам, поклонников у неё было немало. Неужели тот капитан значил для неё так много?

— Тёть Оль, — мягко начала я. — Знаешь, мне кажется, он сказал всё это не для того, чтобы очернить тебя. Может, он до сих пор не может забыть тебя? И выдумал эту историю, чтобы оправдаться перед собой, почему вы не вместе.

Тётя Оля взглянула на меня немного удивлённо:- Какая ты стала мудрая, Настёна. Но всё равно... зачем врать?

— Люди часто переписывают прошлое так, как им хочется его помнить, — пояснила я, сама удивляясь своим словам. — Особенно если правда слишком болезненна.

Мама обняла меня за плечи:- И в кого ты таким философом выросла?

Мы попрощались с тётей, пообещав приехать завтра. Уже в коридоре мама снова обняла меня:- Ты вся мокрая и холодная. Как ты добралась сюда в такую погоду? Знала бы, что так снегом занесет все- лучше бы одна поехала.

— Нормально, — я пожала плечами. — Главное — с тётей Олей все будет в порядке.

Когда мы вышли из больницы, снег идти уже перестал. Над горизонтом проглядывался тонкий солнечный лучик из-за серых нахмуренных туч.

— Насть, — мама посмотрела на меня, — Ты знаешь, что тётя Оля помогала нам, когда ты поступила в гимназию? Половину первоначального взноса она заплатила.

Я удивлённо замерла:- Я думала, ты взяла кредит...

— И кредит тоже, — кивает мама. — Но без её помощи мы бы не справились.

Конечно, у меня были свои мысли насчёт того, куда мы могли бы вложить такую сумму денег — разве есть разница, последний учебный год проведен в элитной гимназии или же в обычной общеобразовательной школе, но вслух их озвучивать я не стала. Своего рода, отдала дань уважения подвигу мамы во имя меня. Она отдала мне всю свою жизнь, я плачу ей уважением и покорностью.

Мы сели в мамину старенькую "Ладу". Печка едва грела, но всё же лучше, чем на пронизывающем ветру.

— Знаешь, — признала я, глядя на вечернее небо, — иногда мне кажется, что мы все играем какие-то роли. В гимназии я — одна, на работе — другая, дома — третья. А настоящая я — это кто?

Мама завела мотор. — Ты- это все твои роли вместе, Настёна. И девочка, которая учится в престижной гимназии, и та, что мокнет под дождём, раздавая листовки, и та, что бросила всё и примчалась к больной тёте. Это всё — ты. Ну и моя любимая дочка, конечно. — улыбнулась она мне.

Я улыбнулась в ответ.

Машина тронулась с места. Фары выхватили из туманной иглы мокрый асфальт. Впереди нас ждала долгая дорога домой.

Я думала о тёте Оле, о капитане Викторе, о прошлом, которое разные люди помнят по-разному. И о том, сколько всего я ещё не знаю о своей семье. Может быть, когда-нибудь и о моей первой любви кто-то будет рассказывать с экрана телевизора... Только надеюсь, без вранья.

20. Сюрприз- сюрприз

Мой телефон разрядился ещё в электричке. Я еле успела отправить маме сообщение, что со мной всё хорошо, я села в вагон, проверить пару раз время- и тут чёрный экран. Этот телефон как назло держал заряд ровно до того момента, когда он больше всего нужен! Но, кажется, это — проблема едва ли не всех современных телефонов. Вот у него девяносто восемь процентов зарядки, ты лениво листаешь ленту какой-нибудь из соцсетей в ожидании важного звонка или сообщения, но, стоит этому случиться, как процент заряда показывает значение двадцать и меньше. Точно по мановению волшебной палочки в один миг заряд испарился.

Сейчас же, устало плюхнувшись на кровать, я наконец подключила зарядку. Немного подождала, пока он зарядится хотя бы на десять процентов, а после включила. Телефон ожил и тут же взорвался оповещениями. Пять пропущенных от мамы — ладно, это ожидаемо. Плюс с ней мы встретились в больнице, ехали обратно домой. Но семнадцать звонков от Соколова? Тринадцать сообщений? Он там с ума сошёл?!

«Настя, ты где?»«Почему не отвечаешь?»«Я волнуюсь, ответь»«Лера сказала, что ты на продлёнку не пришла»«Что-то случилось?»

И так далее, всё более паникующие.

Телефон снова зажужжал в руке. Соколов, опять. Я вздохнула и провела пальцем по экрану.

— Алло.

— Настя! Наконец-то! Ты где пропала? Я чуть с ума не сошёл! — голос Максима звучал действительно взволнованно..

: Телефон разрядился, — я вдруг почувствовала, как сильно устала. Силясь не закрывать слипающиеся веки, несколько раз моргнула. Не помогло, поэтому пришлось встать с уровати, чтобы не уснуть окончательно прямо посреди разговора. — У меня тут... в-общем, проблемы.

— Что случилось?

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— У тёти Оли сердечный приступ. Её утром увезли в больницу, я только что оттуда.

— Чёрт, — выдохнул Максим. — Она... как она?

— Врачи говорят, что состояние стабильное. Оставили на сутки под наблюдением. Я туда ещё плюс еле добралась, электричка была переполнена, потом автобус опоздал, пришлось следующего рейса ждать.

и Почему ты никому не сказала? Я бы...

— Я не успела, Соколов. Мама позвонила часов в одиннадцать, я сразу собралась и поехала. Тётя на даче живёт ведь, её в местную больницу увезли. Это же область, полтора часа на электричке. Плюс после на перекладных.

Наступила пауза. Я слышала только его дыхание.

— Тебе помощь какая-то нужна? — тихо спросил он.

Я потёрла висок свободной рукой.

— Не знаю. Наверное, нет. Просто... было страшно.

— Я понимаю. Но теперь всё хорошо, да? Врачи же сказали, что состояние стабильное?

О Да, но... - я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Весь день я держалась,