Бедная Настя - Мануэлла Юрьевна Макута

Кухня на даче превратилась в настоящий консервный цех. Мама нарезала овощи, тётя готовила маринад, а я мыла банки и складывала в них хрустящие огурчики.

— Настя, телефон твой не затыкается, — заметила мама, кивая на мой мобильный, вибрирующий на столе.

Я вытерла руки и посмотрела на экран. Пять сообщений от Максима! Он прислал фото своей огромной комнаты с видом на парк и написал: "А вот где я живу. Покажешь свою дачу?"

Я оглядела нашу маленькую кухню с облупившейся краской на подоконнике, старенький холодильник "Бирюса", покрытый магнитами со всех уголков России, откуда тётя Оля привозила сувениры. Хоть и был небольшой косметический ремонт, но почему-то стало не по себе. Но я всё-таки сфотографировала банки с огурцами и помидорами и отправила ему с подписью: "Наше производство в разгаре!"

"Ваууу! Я никогда такого не видел! А можно будет попробовать, когда закончите?"

Я не смогла сдержать улыбку.

— Что там у тебя, Настюш? — поинтересовалась тётя Оля, помешивая маринад.

— Одноклассник пишет, — ответила я, стараясь звучать непринуждённо. — Максим Соколов.

— Сын мужчины, на которого я работаю. — пояснила мама тете, встряхнув одну из банок.

— Он предлагает вместе готовиться к контрольной, — пробормотала я, чувствуя, как краснеют щёки.

— Ну-ну, — многозначительно протянула тётя Оля, подмигивая маме. Та усмехнулась в ответ, многозначительно взглянув на меня.

— Ой, тёть Оль! Ничего такого, просто учёба. — смутилась я, отмахнувшись от них.

* * *

Вечером, когда последняя банка была закручена, мы вновь сидели на веранде и пили чай с вареньем. Мама и тётя Оля, как обычно, говорили о будущем.

— Представляешь, Оль, я смотрела помещение на Озёрной улице. Маленькое, но такое уютное! И арендная плата вполне терпимая, — мама мечтательно смотрела вдаль.

— Ты бы справилась, Тань. — кивнула тётя. — Твои пироги даже выставлять не стыдно. Помнишь, как ты на ярмарке в прошлом году всех обогнала?

— Помню, — улыбнулась мама. — Вот только стартовый капитал... Только с долгами рассчитались.

— Накопим! — уверенно сказала тётя. — У меня ведь тоже есть сбережения, знаешь. Не так много, но на первое время хватит. Ну и я ж в деле буду, мой интерес прямой. — подмигнула она маме, а та шутливо отмахнулась тряпкой.

Мой телефон снова завибрировал. Максим прислал видео, где показывал свою домашнюю библиотеку.

"О, я вижу «451 градус по Фаренгейту» на полке! Это моя любимая книга!" — написала я.

"Правда?!! Моя тоже! А ещё мне нравится..."

И мы начали обсуждать книги. Я давно уже узнала, что Максим, несмотря на богатого отца и дорогие гаджеты, был совершенно обычным парнем, который любил авторское кино, фантастику и комиксы, как и я, а еще- книги в бумажном их варианте. Часто он в принудительном порядке приобщал меня к высокой культуре. Не скажу, что мне это не нравилось, но иногда он напоминал мне больше строгого отца, чем молодого человека. А особенно его, как он считал, скрытые попытки слегка подкорректировать меня. Например, мои бурные реакции на что-либо. Он тогда делал такое " лицо кирпичом", словно он- классная дама в пансионате для благородных девиц, а я- непослушная воспитанница. Так и звучало в голове: " Анастасия, настоящие леди себя так не ведут.". Впрочем, так как Максим чередовал это с мягкостью, готовностью вовлекаться и в мои развлечения, я особо не придавала внимания подобному.

"Слушай, а я до сих пор не понимаю, как записать уравнение электромагнитной индукции," — внезапно сменил тему Максим.

"Ха! И это говорит человек, который получил высший балл за прошлый тест!" — я отправила смеющийся смайлик.

"Это потому что я сидел за Кариной Вишневской, а у неё почерк как у стенографиста из прошлого века "

Я расхохоталась так громко, что мама с тётей повернулись ко мне.

"Помнишь, как она сдала контрольную по литературе с цитатами из аниме вместо Пушкина? А учительница даже не заметила!". Карина Вишневская была отличницей, но при этом даже слишком умной для своего возраста. Зная это, многие учителя даже не проверяли её работ, автоматом ставя оценку " 5".

Мы начали вспоминать все забавные случаи из школы, и я даже не заметила, как пролетело время.

— Настя, уже поздно, — мама осторожно тронула меня за плечо. — Завтра рано вставать, нужно будет собрать последние помидоры.

— Да, мам, сейчас, — я отправила Максиму последнее сообщение: "Спокойной ночи! Завтра продолжим обсуждать великую тайну физики и, возможно, драму Евгении Степановны в столовой "

"Жду с нетерпением! Спокойной ночи, Настя-закрывательница помидоров "

Я улыбнулась и положила телефон. За окном стрекотали сверчки, пахло свежескошенной травой и осенними яблоками. В этот момент я подумала, что наша простая жизнь с мамой, тётей Олей, закрутками на зиму, может, и не такая гламурная, как у Максима, но точно настоящая и тёплая.

— Мам, — произнесла я тихо, — я помогу тебе с кафе. Буду работать летом, откладывать. Мы обязательно откроем твою кулинарию.

Мама обняла меня, и я почувствовала, как тётина рука присоединяется к объятию.

— У нас всё получится, девочки. — сказала тётя Оля. — У нас, Весниных, всегда всё получается. Иначе и быть не может.

И я верила ей всем сердцем.

19. Дела сердечные

Я стояла на углу Ракитного бульвара и Кленовой площади и уже третий час раздавала листовки. Поздняя осень полностью вступила в свои права- холод, слякоть. Ветер пронизывал насквозь, а руки настолько замерзли, что я почти не чувствовала пальцев. А ведь мама говорила с утра надеть перчатки. Они, теплые, пушистые, мягкие, то и дело вставали перед глазами- вот они лежат на тумбочке в прихожей, пока я прохожу мимо, так глупо не прихватывая их с собой. Промозглый ноябрьский дождь вдруг неожиданно превратился в мокрый снег, листовки намокли и стали сворачиваться во влажные трубочки. Прохожие принялись проноситься мимо, укутавшись в шарфы, даже не глядя в мою сторону. Разве тут до листовок- здесь добежать бы так скоро до заветного помещения, машины или автобуса, чтобы не слечь этим же вечером с соплями и температурой.

В такие моменты я особенно остро чувствовала контраст между утренней гимназией "Венеция" и вечерним заработком. Еще пару часов назад я сидела на уроке итальянской литературы, где мы разбирали Данте, а сейчас стою в промокших насквозь кроссовках и уговариваю людей взять листовку со скидкой на итальянскую пиццу. Ирония судьбы, да и только.

В гимназию я попала чудом, будто сама судьба приложила к этому руку. Мама так и вовсе- до сих пор не верила,