Я Ищу Тебя - Лилигрим Анталь

10.2

Радость от прохождения на следующий этап олимпиады была недолгой. Хотя, признаться честно, первое время мне хотелось буквально кричать от счастья.

Столица.

Именно туда меня и еще десятерых участников, в числе которых был и Ротенберг, должны были отправить для участия.

Сама я там никогда не бывала, зато были мои родители. Отец учился в столичном университете и рассказывал об этом, как о лучшем времени своей молодости, если, конечно, не считать их знакомство с мамой. Даже фотографии показывал – кажется, они до сих пор хранятся в коробке под кроватью.

Моей смелой и огромной мечтой было поступить туда же. Хотя бы попытаться. Увидеть совершенно иную реальность там, где люди живут другую жизнь. Полную свободы и больших возможностей.

Олимпиада – лучший способ сделать это.

Вряд ли бы сейчас я смогла наскрести денег на то, чтобы отправиться туда самой, да еще и оставить Софу на балбеса-брата, любящего пропадать на подозрительно долгое время черти где. К тому же, сомневаюсь, что меня, несовершеннолетнюю девчонку без документов, посадили бы хотя бы в поезд без присутствия опекуна.

На мое счастье все затраты на дорогу, проживание и питание взяло на себя руководство гимназии. От меня требовалось лишь присутствие. И, черт возьми, непомерный объем знаний, дабы не запятнать честь школы.

Как от победительницы межрегионального этапа, от меня ждали если не победу, так хотя бы призовое место, о чем успели прожужжать мне уши абсолютно все – начиная с классного руководителя до директора школы, наградившего меня в этот момент убийственным взглядом.

Ответственность, что возложили на меня, тяжелила плечи, отчего я не могла расслабиться хотя бы на секунду, в бесконечной тревоге перечитывая материал и решая задачи даже на переменах:

- Будешь булку? – с набитым ртом спросила Виолетта, протягивая надкушенную сдобу, когда на обеденном перерыве мы вывалились на улицу и сели на зеленом газоне. - Она с маком. Кажется, ты любишь такие.

Я люблю все, что можно сунуть в рот и съесть. Однако сейчас, занятая решением практической части, качнула головой:

- Не хочу.

Омега недовольно цокнула и вдруг захныкала:

- Ну, поболтай со мной. Мне скучно! Задолбала твоя физика. Сколько можно с ней возиться? Скоро уже сама писать законы начнешь.

- Ща… - я прикусила от усердия язык, скрупулёзно вырисовывая пять цифр после запятой в ответе, - Всё!

Виолетта настороженно покосилась в мою тетрадку и выпучила глаза:

- Боже, убери от моих гуманитарных глаз этот ужас! И не читай, пожалуйста, а то не дай бог какой-нибудь демон из преисподней призовется…

- Очень смешно, - я открыла следующую страницу задачника под её обречённый писк.

- Ты серьёзно?..

Она вдруг заткнулась на полуслове и ни с того ни с сего больно треснула меня локтем по плечу. Я шикнула.

- Блин, за что? Больно вообще-то. Не хочешь со мной сидеть, тогда иди обратно в школу. Может, там найдёшь кому на уши присесть…

- Помолчи, дура. Кажется, сюда идёт Ротенберг.

- А?.. - мои брови непроизвольно дернулись наверх.

- Да нет, мимо, наверное... А, нет, кажется, идёт сюда... Блин, он здесь, - вполголоса закончила ошарашенная Виолетта, заворожено задрав голову наверх, когда солнышко, так приятно греющее мне спину, вдруг заслонила тень.

Я обернулась и вскинула голову на альфу, что закрыл своей широченной спиной свет и изучающим взглядом уставился на моё лицо.

- Эм… Привет? – я вопросительно подняла бровь.

- Кане, - парень засунул руки в карманы брюк, перекатываясь с пятки на носок, - У тебя получилась пятая задача? По баллистике.

Вот в чем дело.

- Пятая?.. - я почесала бровь, быстро переворачивая страницы и, найдя нужную, протянула тетрадь Ротенбергу, - Вот. Она простая.

- А седьмую?

- Пролистни дальше, там всё есть.

Кивнув, альфа задумчиво обвёл взглядом мои каракули. А затем вскинул голову обратно.

- Я возьму твою тетрадь до конца занятий?

- М, - честно говоря, отдавать труды, над которыми я так кропотливо сидела, не хотелось, однако в очередной раз встретившись взглядом с парнем, обречённо выдохнула, - Хорошо. Только не забудь потом вернуть.

Альфа усмехнулся.

- Разумеется. Во сколько заканчиваешь, Кане?

- У меня вообще-то имя есть, - я почувствовала, как зажгло щеку от пытливого взгляда Виолы, что стала свидетельницей разговора. Буквально кожей ощущала ее любопытство.

Блин.

- Я не услышал ответ на свой вопрос.

- В три, - Ротенберг кивнул.

- Подойдешь к парковке и я тебе ее отдам, окей?

- Ладно, - я опустила глаза на свои руки, намекая, что пора бы и закругляться.

В ответ сверху раздался смешок.

- Тогда до встречи, Кане, - тц, опять по фамилии...

Я дождалась, пока альфа, наконец, ретируется, прежде чем начала собирать вещи, лежащие на траве, и поднялась на ноги. Делать нечего, тетрадь-то у меня все равно забрали... Чую, ждет меня сейчас допрос.

Чуйка меня не подвела.

- Это что сейчас было? – я поймала взгляд Виолетты.

- Ты о чём?

- Ты давай дуру-то не включай. Ты прекрасно понимаешь, о чём я!

- Пять минут назад сама «дурой» назвала, а теперь чему-то удивляешься? – я улыбнулась и направилась в сторону школы.

Виола закатила глаза, засеменив следом.

- Давай только без этого! Что у тебя с Ротенбергом?

- Ничего.

- А какого черта он… - учитель, проходящий мимо, вдруг демонстративно кашлянул и неодобрительно покачал головой, отчего омега пристыжено опустила взгляд, но уже через секунду вернула себе прежний настрой, возвращаясь к допросу. - Почему он подходит к тебе так, будто вы сто лет знакомы?

- Не придумывай. Он просто попросил решение по задаче для олимпиады, я помогла. Что не так?

- Почему он попросил помощи у тебя, а не у кого-то другого? С его деньгами он может нанять себе хоть десять репетиторов!

Я тяжко вздохнула.

- А я-то откуда знаю? Слушай, мне что, надо было послать его, что ли?

- Не вздыхай, Мари. Я же реально переживаю. Не поэтому ли Старк со своими подружками-тупицами на тебя зуб точит? - Виола закусила губу, неуверенно покосившись на меня.

Я поджала рот. Не в бровь, а в глаз.

- Будь осторожнее, Марион. Эта сучка может что угодно выкинуть.

- Думаешь? - я усмехнулась. - Пока она только ядом плеваться научилась, и то не всегда успешно. К тому же, я не помню,