Бессмертная и непопулярная - Мэри Дженис Дэвидсон

поводишь, — прохрипела я, потому что у неё явно потекли слюнки при мысли о том, что я оставлю Джона одного на минутку. — Я провожу его, — я была уверена, что смогу дойти отсюда до входной двери, не упав.

Вполне уверена.

— Ну, я и не собиралась, — сказала Джессика. — Марк, помоги ей.

— У меня здесь пациенты.

В какой-то момент Джон поднялся на ноги. Всё ещё держа пистолет в руке, он бешено размахивал им, пытаясь прицелиться во всех нас сразу. Другая его рука была согнута под тошнотворным углом; я удивилась, как он смог подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы стоять и держать пистолет поднятым. Его лицо приобрело цвет овсянки. На лбу крупными каплями выступил пот.

— Никто меня не провожает! Никто из вас, уродов, и близко ко мне не подойдёт. Я сам выйду.

— Ну, ладно, не делай из мухи слона, — сердито сказала я. — Знаешь, мне следовало бы наорать на тебя за то, что ты в меня стрелял, но я собираюсь оставить всё как есть. Теперь мы в расчёте за всё, верно?

— Пошла ты, — ответил он, его голос звучал холодно и жестко, и мы все притворились, что не замечаем слёз на его нижних ресницах. — Ты жива только потому, что я… потому что я пока не хотел твоей смерти.

— Всё, что угодно, лишь бы поддержать твоё хрупкое мужское самолюбие. Но я думаю, тебе лучше вернуться сюда с улучшенным настроем.

— Мы ещё увидимся, — пообещал он. — С хорошим настроем и не только, — затем он опустил пистолет — вероятно, ему было слишком больно одной рукой засовывать его обратно в наплечную кобуру — и просто ушёл. Проходя через вестибюль, он один раз оперся о перила — и с отвращением отдёрнул руку, стряхивая с пальцев засохшую жвачку.

— И ты хотела выселить меня, — мягко упрекнула я Джессику.

Делк наткнулся на гигантские входные двери, повозился с ручкой девятнадцатого века, выругался на щеколду, открыл дверь, ещё раз выругался в наш адрес… и исчез.

— У него впереди большой личностный рост, — заметила я. В груди у меня полегчало; неужели пуля прошла навылет? Должно быть, так оно и было. Я надеялась на это; я не хотела, чтобы Марк или кто-нибудь другой, копаясь там, снова нашёл её.

— Младенцу повезло, что он решил уйти.

— Мы вытворяли с младенцем всякие гадости, если ты забыл. Или тебя это не волнует?

Синклер смотрел на остатки моей разорванной рубашки, на пятна крови.

— Нет, — решительно сказал он. — Меня это не волнует.

Глава 21

— Мы не можем оставить его в живых, — сказала Тина.

— Конечно, можем.

— Ваше величество, будьте благоразумны. Я знаю, что вы любите этого ребёнка, но он опасен.

— Я по-прежнему считаю его своим другом, ясно? Друзья часто ссорятся. Или это просто неприятности? В любом случае, мы не всегда ладим на сто процентов. Взгляни на меня и Джессику!

— Ну конечно, — сказала маленькая мисс Миелома приглушённым голосом.

Мы были в (первой) гостиной. Мы выбрали её, потому что там было два дивана, а нам с Джессикой нужен был один. Чёрт, мне нужна была больничная палата. Но диван, пахнущий пылью, был лучшим, что я могла сейчас предложить.

— Несомненно, после того, что произошло сегодня, ты всё же не считаешь его своим союзником?

— Эрик, постарайся понять его точку зрения! Если кто-то ведет счёт, мы опережаем его по очкам, хорошо? Так что, серьёзно: не гоняйтесь за ним, ребята. И не приказывайте другим вампирам делать это. Джон за пределами беспокойства вампиров.

— Глупая сентиментальность.

— Эй, я тоже на него зла, ясно? Он подстрелил меня. В грудь. Святой водой. Но я не стану его убивать.

Все посмотрели на мою грудь.

— Нет, серьёзно. Он не хотел этого делать. Вернее, хотел, но знал, что это меня не убьёт — он был напуган, ясно? Напуган и унижен, а это худшее сочетание из всех возможных. По крайней мере, худшая часть позади.

— Худшая часть? — пробормотала Джессика, не отрываясь от своего пакета со льдом.

— Я действительно боялась рассказывать ему. Я не хотела рассказывать, боже мой. Но теперь, по крайней мере, модно выкинуть это из головы.

— Что я хотел бы знать, — сказал Марк, сидя в кресле у камина, — так это то, что он вообще делал здесь с пистолетом.

— Ты что, шутишь? У этого парня всегда при себе около девяти пистолетов и ножей. Эти фермерские парни крепкие орешки.

— Верно, — согласился Марк, — но появляется бывший Воин Крови, а вы, ребята, даже не обыскиваете его? Не заставляете пройти через металлодетектор? Или что-то ещё?

— Мы знали, что у него есть оружие. В основном потому, что он всегда вооружён. Но мы никогда никого не обыскиваем.

— Что, теперь это станет правилом?

— Конечно, — сказала я, и Синклер кивнул, поддерживая меня.

— Да ладно вам, ребята! Королева Англии тоже крепкий орешек, но она пропускает людей через металлоискатель и досмотр, прежде чем они смогут с ней поговорить.

— Если бы наш трон модно было так легко отнять, — объяснил Синклер, почти в точности так, как он объяснял это мне, — мы были бы действительно плохими монархами.

— Другими словами, если кто-то нападет на тебя в твоём собственном доме, это очень плохо для Бетси и Синклера, но они должны были быть в состоянии позаботиться о себе сами?

Мы посмотрели друг на друга.

— В принципе, — ответила я, — да.

— Отлично, — пробормотал Марк и ещё глубже вжался в спинку стула. — Те из нас, кто попал под перекрёстный огонь, ценят внимание к деталям.

— Хотя, — сказала я, глядя на лицо Джессики, которое я могла разглядеть за льдом, — возможно, нам стоит изменить это правило.

— Если мы не можем защитить наших союзников, — сказал Синклер, — применяется то же правило.

— Не повезло вам, ребята, — сказала я с притворно веселым смехом, и они оба рассмеялись.

— Возвращаясь к вопросу о ребёнке, — сказала Тина, подчёркивая наше оживление, — я действительно думаю, что вам следует пересмотреть своё решение. Он…

Зазвонил телефон. Она подняла трубку и посмотрела на определитель номера.

— Мы немного заняты, — сказала я немного резко. Разговор по телефону был исключительно нашим с Тиной делом.

— Но…

— Если это важно, они перезвонят.

— Но это же ваша мать.

Я практически зарычала. Телефон, чёртов телефон! Люди пользовались им так же, как когда-то девятихвостой кошкой. Нужно было всё бросить и ответить на этот грёбаный звонок. И да поможет вам Бог, если вы были дома и по какой-то причине не ответили. «Но я звонила!» — Да, тебе было удобно, и ты позвонила. Но