Отпуск на фоне развода. Ее счастливый билет - Виктория Борисовна Волкова

не надо. Поехали, девочка. Приглашаю, – снова берет мои руки в свои Дараганов. – Ты не пожалеешь… А в суд мои коллеги сходят. Если у нас претензий нет, к чему надрываться… Только я против этого варианта. И знаешь почему? Такие люди, как Беляев, не понимают благородства. Он посчитает тебя лохушкой и захочет ударить побольнее. Просто так… Чтобы самоутвердиться. И будет бить, пока не сломает…

– Что ты предлагаешь? – поднимаю глаза на Дараганова. – Я не хочу войны. Понимаешь?

– Да, но она уже началась. Проигравший заплатит двойную цену. Поэтому я предлагаю следующее. Ты для себя реши, что тебе важнее. Квартира, тачка… Что там еще у вас есть из имущества. За то и пободаемся. А всякий шлак оставим Беляеву. Пусть с голой ж.пой идет к Ире Кузиной.

– Определюсь, и что? – смотрю растерянно.

– А дальше мои люди займутся. Ты можешь устроить отпуск. Только в замке. С территории пока лучше не выходить. Беляев – зараза вероломная.

– Да, – понуро киваю я. – Маринку против меня настроил…

– А ты ему за это талоны на усиленное питание, всю недвижку и тачку? С ума сошла, что ли? – улыбается мне Илья и смотрит так нежно, что у меня дух захватывает.

– Думаешь, стоит побороться? – бросаю с сомнением. – Тут только сутки прошли, а я уже чувствую себя измочаленной. Будто из меня все соки выжали…

– А ты не бери близко к сердцу, – убирает с моего лица невидимую прядку Илья. – Просто дыши, Милка. Самое страшное позади.

– Ты прав, – кладу голову ему на плечо и тут же получаю короткий поцелуй в темечко. – Что-то я совсем расклеилась. Надо взять себя в руки. А я не могу. Моя жизнь по швам трещит, а мне хочется забраться в нору и затаиться.

– Рвется всегда гниль, – вздыхает Илья. – Ты же понимаешь… Да? Оно уже порвалось. Беляев себя показал во всей красе. Марина твоя. Надо выгребать, Милка. Вовсю веслами работать…

– Больно. Но я справлюсь, – всхлипываю горестно и вздрагиваю от телефонного звонка.

Каролина.

О господи! Надо ехать!

– Да, малыш, – отвечаю на звонок и слышу сбивающийся голосок младшей дочери.

– Мама, тут Марина и Ира Кузнецова в поселок приехали. Хотят, чтобы я вышла к ним. Они мне подарок привезли.

– Нет! Не выходи! Это ловушка! – кричу я в трубку. – Пожалуйста, Каролина…

– Мамочка, не беспокойся, я поднялась в комнату. И Анастасию Николаевну предупредила. Она охране позвонила и Илье Александровичу, – совершенно спокойно и уверенно излагает моя младшенькая.

Поворачиваюсь к Илье, и он кивает, читая сообщение.

– Начбез в курсе. Охрана поселка предупреждена. Никого на территорию не впустят.

– Все под контролем, солнышко. Не бойся! Мы сейчас будем, – успокаиваю Каролину, а сама завожусь от гнева и ярости.

Ты хотела мира, Милена? Но у Беляева другие планы. Он хочет отобрать у тебя дочь и не скрывает своих намерений. Вон, даже старшую нашу и любовницу свою прислал. Зараза.

Ничего! Я буду биться. За себя, за Каролину. За свой бизнес, пущенный под откос. Ничего не обломится Владу и его телке. Все отберу. Если такая любовь, пусть радуются.

Сунув телефон в сумку, смотрю на Илью.

– Ну что? Ты снова в деле? – усмехается он, не отвлекаясь от дороги. А на меня нападает дурацкий смех.

– Ноги приставим, организуем слежку! – хохочу как ненормальная. – А все просто, Илюшенька! Великая любовь моего мужа сама обозначилась. Вон, под воротами КПП тусуется…

– Это называется «Спроси Каролину», – вторит мне Дараганов. – Вот же я обломался! Все так просто. Опрос свидетелей – наше все. Где-то же они пересекались с пассией Беляева…

– Да, – дергаюсь, как от шокера. – Похоже, этот гад не таился.

Глава 27

Глава 27

«Влад не таился, и дочки знали», – в который раз прикусываю губу. С горечью осознаю неприглядную истину. Сглатываю вязкий ком. Стараюсь не плакать. Что уж теперь?

Изменял, настраивал старшую дочь и родителей против меня, подделывал документы. О чем думал этот человек? И знала ли я, с кем жила?

Телефон снова заходится радостным кукареканьем, поставленным на родственников Беляева.

Лида. Жена Никиты. Обычно она мне звонит накануне праздников. Мы согласовываем какие-то организационные вопросы, немного говорим о детях и прощаемся до встречи или следующего раза.

Мы не дружим, не общаемся между собой. Все больше через мужей. Лида – добрая, нежная. Обожает Никиту, младшего брата Влада. Считает его чуть ли не божеством. Никакой карьеры не делает. Полностью посвятила себя семье. Мужу и маленькой дочке Анютке, моей крестнице.

– Да, Лидочка, – отвечаю сдержанно. А в ответ слышу звонкий щебет невестки.

– Милена, милая! Я только узнала. Что хочу сказать… Я на твоей стороне. Господи, да как же такое возможно! Владислав Сергеевич всегда казался нерушимой крепостью. А сам…

Как обычно, режет слух полное имя-отчество моего супруга. Но Лида - медсестра, работает в одной больнице с моим бывшим и его братом, считает мужа и его брата божествами, а свой брак невероятным везением.

Вышла замуж за врача! Ну, надо же!

– Спасибо, моя дорогая! – улыбаюсь я сквозь слезы.

Сердце щемит от неожиданной поддержки. Сейчас как трава на ветру, я любому затишью радуюсь. Любому доброму слову.

– Если нужна какая-то помощь…

– Нет, нет, Лидочка, – уверяю я бывшую родственницу. – Все хорошо…

– У меня однушка бабушкина в Люблино стоит закрытая, – уже спокойно и уверенно предлагает Лида. – Если тебе надо, я ключи привезу. Куда скажешь…

– Лид, спасибо тебе. Правда, все хорошо, – успокаиваю я родственницу и сама чуть не плачу. – Мне друзья помогают, - улыбаюсь Дараганову. А он мне подмигивает как мальчишка и снова смотрит в лобовое. В лучах заходящего солнца его чеканный профиль кажется хищным и безупречным.

- Хорошо, если так, - вздыхает Лидочка. – Но если будет что-то нужно, дай знать. Я тебе помогу. Слышишь?

Вот кто я ей? Да мы почти не общались. А Лида как узнала, сразу позвонила. Предложила помощь.

- Спасибо, Лидуша, - смаргиваю слезы.

Лидочка скомканно и неуверенно прощается, впрочем, как всегда, и первая отбивает звонок.

– Кто это? – не отрываясь от напряженной дороги, интересуется Илья.

– Жена младшего Беляева. Представляешь,