Истинная: Вишневый Сад Попаданки - Инесса Голд

— Рассказывайте, что в гарнизоне? — спросила я, отпивая из своей чашки.

— Тихо, Ваша Светлость. Солдаты довольны. Брам снова начал проводить строевую подготовку, гоняет молодых так, что пыль столбом. И все благодаря вам. Ваши... э-э... витамины творят чудеса.

Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок.

— Знаете, Алисия... — он впервые назвал меня по имени без титула, и это прозвучало удивительно интимно. — Я служу здесь пять лет. Я видел только лед, смерть и безнадегу. А потом появились вы. И принесли весну.

Он накрыл мою руку своей ладонью. Его рука была теплой, шершавой, надежной.

— Я просто делаю свою работу, Даррен, — мягко сказала я, не отнимая руки. Мне было приятно это тепло. Простое человеческое тепло без примеси темной магии и роковых страстей.

— Нет, это не просто работа. Это...

Скрип.

Звук был тихим, но в уютной тишине кухни он прозвучал как выстрел.

Мы оба обернулись.

В дверном проеме, ведущем в холл, стоял Рэйвен.

Если Даррен был солнцем, то Рэйвен был полярной ночью.

Он был одет в свежую рубашку (мою, из запасов отца, которые я привезла с собой — она была ему чуть узка в плечах, натягиваясь на мощных мышцах) и черные брюки. Он был бос. Волосы, еще влажные после душа, падали на лоб темными прядями.

Но главное — его вид.

Он выглядел пугающе здоровым.

Исчезла та болезненная худоба, которая делала его похожим на призрака. Кожа приобрела оттенок слоновой кости, под ней играли жизнью налитые мускулы. Он стоял, опираясь плечом о косяк, скрестив руки на груди, и смотрел на нас.

Точнее, он смотрел на руку Даррена, которая все еще накрывала мою ладонь.

В кухне резко похолодало. Я увидела, как пар, поднимающийся от блинов, перестал клубиться и замер в воздухе, начав кристаллизоваться. Окна мгновенно покрылись морозными узорами.

— Доброе утро, — произнес Рэйвен.

Его голос был тихим, бархатным, с легкой хрипотцой. Но от этого тона у меня по спине пробежал табун ледяных мурашек. Это был голос хищника, который вошел в свою пещеру и обнаружил там постороннего.

Даррен вскочил так резко, что стул с грохотом опрокинулся назад. Он вытянулся в струнку, лицо его побледнело, но взгляд остался твердым.

— Ваша Светлость! — отчеканил он, отдавая честь. — Здравия желаю! Не знал, что вы... уже встали.

— Очевидно, — Рэйвен медленно, тягуче прошел в кухню. Он двигался как большая кошка — бесшумно и опасно. — Я вижу, лейтенант, служба в гарнизоне стала совсем необременительной? Раз у начальника охраны есть время на утренние чаепития с моей женой?

Он сделал ударение на слове «женой». И в этом слове было столько яда и собственничества, что воздух зазвенел.

— Я прибыл по делу, сир, — Даррен не отступил, хотя аура Герцога давила на плечи, пригибая к земле. — Починить полки в оранжерее. Леди Алисия пригласила меня к столу.

— Полки, — повторил Рэйвен, останавливаясь у стола. Он взял блин с тарелки, повертел его в длинных пальцах. — Значит, теперь это так называется? Полки?

Он поднял глаза на меня.

В его взгляде бушевал шторм. Синий, электрический. Я видела в нем не только злость. Я видела ревность. Дикую, иррациональную, первобытную ревность самца, который увидел, что на его женщину смотрит другой.

— Лейтенант, — сказал он, не глядя на Даррена, продолжая сверлить меня взглядом. — Вы свободны. Полки подождут. У Леди Алисии сегодня... другие планы.

— Но, сир... — начал было Даррен.

— Вон, — тихо, почти ласково произнес Рэйвен.

Стекло в окне треснуло. Тонкая паутинка разбежалась по раме.

Даррен бросил на меня быстрый, извиняющийся взгляд. Он понимал, что спорить сейчас — значит подписать себе приговор. Или, что хуже, подставить меня.

— Слушаюсь, Ваша Светлость. Приятного аппетита, леди Алисия.

Он подхватил свой ящик с инструментами и вышел через черный ход, плотно закрыв за собой дверь.

Мы остались одни.

Тишина стала такой плотной, что её можно было резать ножом. Казимир, до этого сидевший на шкафу, благоразумно растворился в тенях.

Рэйвен медленно поднес блин к губам и откусил кусок. Прожевал, не сводя с меня глаз.

— Вкусно, — констатировал он. — Медовая вишня? Та самая, которой ты кормишь весь гарнизон?

— Даррен — мой друг, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Я взяла свою чашку с кофе, используя её как щит. — Он помогал мне, когда ты бросил меня здесь замерзать. Он привез дрова. Он вставил окна. Он вел себя как мужчина, в отличие от некоторых.

Глаза Рэйвена вспыхнули.

— Друг? — он обошел стол и встал за моей спиной. Я чувствовала жар, исходящий от его тела. — Я видел, как он смотрел на тебя, Алиса. Друзья так не смотрят. Так смотрят голодные псы на кусок мяса.

— Не смей так говорить о нем! — я резко повернулась на стуле. — И не смей указывать мне, с кем пить чай!

— Я твой муж! — рявкнул он, и его самообладание дало трещину. — Я Герцог дель Тор! И я не потерплю, чтобы моя жена устраивала из моего поместья проходной двор для солдатни!

— Твоя жена? — я вскочила, отшвырнув стул. Гнев, копившийся неделями, вырвался наружу. — Ах, теперь я твоя жена? А где ты был три дня назад? Где ты был, когда я спала в шубе на куче тряпья? Где ты был, когда я грела руки о кружку с кипятком, чтобы не отморозить пальцы?

Я ткнула пальцем ему в грудь. Туда, где под тонкой тканью рубашки билось его здоровое, сильное сердце. Сердце, которое я запустила заново.

— Ты отказался от меня, Рэйвен. Ты назвал меня пустышкой. Ты сослал меня. Ты фактически развелся со мной, оставив только титул, чтобы не марать честь рода. Так вот, слушай меня внимательно.

Я подошла к нему вплотную, задирая голову.

— Я здесь не гостья. Я здесь Хозяйка. Я подняла это место из руин. Я создала Сад. Я наладила быт. А ты... ты здесь чужак. Ты гость, который ворвался в мой дом, упал в обморок, сожрал мой самый ценный ресурс, а теперь смеет качать права?

Рэйвен смотрел на меня сверху вниз. Его грудь тяжело вздымалась. На скулах ходили желваки.

Но я видела, как меняется его взгляд. Ярость уходила, уступая место чему-то другому. Изумлению.