Не родись красивой. Манекенщица - Мария Королева

— Но вы, кажется, никуда не ездили с ним в авто, — не унималась Аля, — в последний раз он к тебе домой приходил. Ты же еще не выходишь из-за порезанных ног. А до этого вы долго не виделись.

— Ну, значит, еще раньше обронила. Поверь мне, я точно знаю, что мое колечко там. Дай телефон.

— Нехорошо, Нина. Ты просто хочешь работать с ним напрямую, — возмутилась президентша, — ты знаешь, что он к тебе неравнодушен. И решила встретиться с ним не через агентство, а сама по себе. Чтобы самой получить все денежки. Но я слишком опытна в таких делах, так что тебе не удастся меня обмануть. В следующий раз придумай легенду подостовернее.

— Аля, да я не вру. — Нина чуть не плакала. Она скорее по инерции продолжала уговаривать, хотя уже знала наверняка, что никакого номера Аля ей не продиктует. Слишком она подозрительна и расчетлива. Настоящая бизнес-вумен.

— И вообще, — в Алином голосе зазвенел металл, — я хотела серьезно с тобой поговорить.

— О чем?

— О том. Заказчики уже несколько раз тобой интересовались. Так дальше не пойдет, мне просто придется удалить твои фотографии из банка агентства. Когда ты сможешь работать?

— У меня был врач позавчера, он сказал, что я иду на поправку, — старательно объясняла Нина, — он сказал, что еще неделю мне надо будет ходить в поликлинику на массаж, чтобы вернуть стопам чувствительность. И через месяц я уже смогу ходить по подиуму.

— Через месяц? — взвизгнула президентша, и Нина, поморщившись, отодвинула телефонную трубку подальше от своего уха. — Через месяц?! Ты что, издеваешься? Между прочим, я говорила с Таней, и она сказала, что ты спокойно ходишь по квартире.

— Так то ж в тапочках. Притом в мужских.

— Вот и прекрасно. Я выдам тебе туфли сорок второго размера, у меня есть одни такие. Для кобылиц держу, а то им очень сложно достать модельную обувь. Так что в понедельник у тебя показ.

— Но… я…

— Что?

— Ничего. А что за показ? — вздохнула Нина. Не хватало еще потерять работу.

— Умница, я так и знала, что ты согласишься. Ничего особенно сложного. Это показ нижнего белья в ночном клубе «Алая роза». Новый клуб, вряд ли ты его знаешь.

— Я никогда не демонстрировала белье, — замялась Нина.

— У тебя типично бельевая фигура, — хихикнула Александрина, — знаешь, в модельном бизнесе есть даже такой неофициальный термин — бельевая модель. Не каждая вешалка может себе позволить раздеться до купальника. В основном манекенщицы — тощие анорексички. Все ребра видны, и белье на них смотрится убого. А вот на тебе хорошо. На боди-арт-шоу все были от тебя в восторге.

— И не напоминай мне этот позор, — простонала Нина, — а что, это белье тоже будет… хм-м… эротическим?

— Нет, конечно. Простое трикотажное белье. Ладно, если ты так хочешь, я предупрежу стилиста, чтобы он подобрал для тебя самые закрытые варианты, — с легким раздражением добавила Аля, — так что не забудь. Понедельник, клуб «Алая роза», двадцать два ноль-ноль.

А в воскресенье ей позвонил Иван Калмык:

— Ниночка? Извини, что так долго не появлялся, мне пришлось смотаться по делам в Мексику.

— В Мексику? И что, ты был на пирамидах ацтеков?

— Был, — снисходительно подтвердил он, — и даже привез тебе подарок. Надо бы встретиться.

Нана сказала, что будет готова через десять минут; она подвела веки синим мягким карандашиком (рука дрожала, получилось только с третьего раза), надела свое любимое платье и положила в сумочку черный пеньюар и зубную щетку.

— Девочки, меня не ждите, — весело крикнула она Тане и Валечке.

— Что, святая невинность, решила подзаработать? — усмехнулась Татьяна. — Похвально, Нинель, похвально.

Нина не стала ничего объяснять, она лихорадочно зашнуровывала ботинки в прихожей и успела услышать, как большеглазая Валечка испуганно поинтересовалась:

— Тань, а почему она сказала, что не придет ночевать? Неужели Нина тоже занимается эскортом? Я думала, что она такая же, как я…

— Дурочка, она и есть такая, как ты. Ты тоже от этого никуда не денешься, поверь мне. Лучше бы оставила свои дурацкие принципы!

— Я никогда этим не займусь, — гордо сказала Валя.

А Нина уже неслась по лестнице вниз, перепрыгивая через три ступеньки. «Пусть говорят обо мне что хотят, — весело думала она, — даже смешно, что Танька так про меня думает!»

А шикарный «мерседес» Ивана был уже запаркован возле ее подъезда. И он стоял, облокотившись на открытую дверцу, смотрел вверх (хотел найти ее окна?!) и задумчиво курил свою ментоловую сигарету.

— Ваня! — Нина перепрыгнула через огромную лужу и неожиданно для себя самой уткнулась в кашемировый воротник его наимоднейшего пальто. От Ивана приятно пахло мужскими духами «Йоджи Ямамото». Он очень удивился ее реакции, но не подал виду, только приобнял за плечи и поцеловал в макушку.

— Я вижу, ты уже совсем здорова.

— Просто я так рада тебя видеть, что забыла о ногах, — выпалила она, — и потом, мне все равно завтра на работу. Аля сказала, что не будет больше ждать меня.

— Так что у тебя завтра? — спросил он, скорее из вежливости, открывая перед ней дверь авто.

— Нижнее белье, — Нина наморщила нос, — ничего, конечно, хорошего. На неделю высокой моды в Париже меня почему-то пока не берут.

— Какие твои годы.

Нина только сейчас заметила, что сегодня с Иваном не было водителя, он сам сел за руль.

Машину вел по-мужски жестко, быстро, четко. Воскресная Москва — это автомобильный рай в любую погоду. Пробок нет, и за какой-то час можно легко пересечь город с севера на юг.

Он привез ее в маленький ресторанчик за Кольцевой дорогой. Ресторанчик смотрелся как не слишком дорогая забегаловка — пластмассовые стулья, навязчивый запах шашлыков. Нина немного удивилась, но Иван объяснил:

— Ниночка, гурманы знают, что здесь самый лучший во всей России шашлык. Ни в одном дорогом ресторане так не готовят. Прости, что я не предупредил, но, надеюсь, ты не откажешься его попробовать?

— С удовольствием! — В его компании она готова была съесть даже безвкусный уличный хот-дог, щедро приправленный дешевым кетчупом.

Шашлык действительно оказался сочным и вкусным; Иван заказал для своей спутницы крепкое красное вино и любовался, как она ест. А когда она расправилась с шашлыком, он, порывшись в кармане, протянул ей нарядную бархатную коробочку.

— Что это?

— Обещанный подарок.

Нина открыла коробочку — на бархатном ложе поблескивало золотое кольцо, усыпанное мелкой брильянтовой крошкой. А в центре была выгравирована какая-то сложная таблица. Нина никогда не держала в руках