Марианна. Книги 1-6 - Жюльетта Бенцони

с первым пением птиц распространялась свежесть и легкая дымка. Марианна смертельно устала, и бедро причиняло ей ужасную боль. Позади нее слуги в ночных колпаках и чепчиках хранили благоразумное молчание. Только Гракх, пришедший последним, босой и в одних штанах, осмелился спросить у своей хозяйки:

– Что с вами случилось, мадему… госпожа княгиня?

– Ничего, Гракх! Ступай оденься и закладывай карету. Мне надо ехать. Что касается вас, Жером, то вместо того, чтобы смотреть на меня так, словно я собираюсь послать вас на эшафот, поскорей разбудите Агату! На нее может дом обрушиться, а она и не заметит!

– И… что я должен ей сказать?

– Что вы недотепа, Жером, – выйдя из себя, вскричала Марианна, – и что я впредь откажусь от ваших услуг, если через пять минут она не будет в моей комнате!

Вернувшись к себе, совершенно равнодушная к картине разорения, которую представляла ее комната с оборванными занавесями и усеянным осколками фарфора полом, Марианна смазала ожог перуанским бальзамом, выпила стакан холодной воды и приказала прибежавшей растерявшейся Агате приготовить очень крепкий кофе. Но при виде открывшегося ей зрелища девушка окаменела на пороге.

– Ну? – теряя терпение, спросила Марианна. – Ты не слышала?

– Го… госпожа! – пробормотала Агата, сжимая руки. – Кто приходил сюда этой ночью? Похоже, что… что сам дьявол был здесь!

Марианна невесело усмехнулась, затем подошла к гардеробу взять платье.

– Именно так! – сказала она. – Дьявол собственной персоной! Или скорее… в трех обличьях! А теперь кофе, и побыстрей.

Агату как ветром сдуло.

Глава II

Дом с привидениями

Вечер зажег кровавый огонь пожара за холмом Шайо, когда карета Марианны снова проехала по мосту Согласия, направляясь в Пасси. Приближение ночи, ускоренное плотными облаками, укрывшими небо Парижа в конце дня, казалось, хотело затмить серым покрывалом лучи заходящего солнца. Гнетущая влажная жара была невыносимой. Воздух едва проникал через опущенные окна кареты, и Марианна, откинувшись на горячий бархат подушек, с трудом дышала, одновременно стараясь найти немного свежести в удушающей атмосфере и хоть как-нибудь успокоить натянутые до предела нервы.

Второй раз она ехала в Пасси… Когда она приезжала утром, готовая на все, чтобы увидеть хоть на мгновение Язона и предупредить его, она нашла дверь запертой. Появился только привратник-швейцарец в шлепанцах, брюзгливый и сонный, когда Гракх повис на звонке у ворот. На ломаном французском уроженец кантонов сообщил ему, что дома нет никого. Господа Бофоры были в Мортфонтене, куда они отправились после театра. Вид золотой монеты заставил все-таки добряка сказать, что американец должен вернуться вечером. И разочарованной Марианне пришлось возвращаться, сожалея, что она не решилась хоть один раз последовать совету Франсиса. Но правдивость так не вязалась с ним!..

Несмотря на усталость после бессонной ночи, несмотря на болезненную рану в бедре, вызвавшую легкую лихорадку, молодая женщина не могла найти покоя. Как неприкаянная душа, она бродила по саду, без конца забегая в салон, чтобы взглянуть на сверкающие лаком и бронзой настенные часы. Единственным развлечением этого бесконечного дня был визит комиссара полиции, пришедшего задать несколько вопросов, настойчивых и коварных, по поводу предрассветной дуэли. Марианна подтвердила версию Фурнье: никакой дуэли не было. Но чиновник ушел явно неудовлетворенный.

Проехав аллею Королевы, карета теперь быстро катила по обсаженной деревьями Большой Версальской дороге, которая, следуя изгибам Сены, вела к заставе Конферанс. Задержка произошла только в месте больших работ по сооружению Иенского моста – кстати, почти законченного, – из-за перевернувшейся днем повозки с камнями, загородившими часть дороги. Но Гракху, рассыпавшему проклятия, как тамплиер, после головокружительных поворотов удалось преодолеть препятствие и помчаться галопом к заставе.

Ночь полностью опустилась, когда приехали к первым домам деревни Пасси, ночь, которую несущиеся грозовые тучи делали совершенно непроглядной. Ни один огонек не мелькал среди укрывавшей усадьбы густой зелени, кроме желтого света в привратницкой у железных ворот, указывавшего, что швейцар сахарного завода банкира Бенжамена Дельсера находится на своем посту. Дальше расстилался парк водолечебницы Пасси, обычно полный шума и оживления, но сейчас хранящий полную тишину среди словно окаменевших в неподвижном воздухе деревьев. Гракх принял вправо и направил лошадей по плавно поднимающемуся склону между парком и каменным забором большого владения. В конце этой улицы висящие на черных железных кронштейнах изящные позолоченные фонари освещали высокие решетчатые ворота и две сторожевые будки, охранявшие вход в особняк Ламбель. Марианна, однако, приказала Гракху остановить карету на спуске, не доезжая, и поставить ее таким образом, чтобы ее было меньше видно. И когда юный кучер выразил удивление, она добавила:

– Я хочу войти в этот дом незаметно.

– Однако утром…

– Утром было светло, и сохранить тайну не представлялось возможности. Теперь же темная ночь, и я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моем присутствии здесь… Это не могло бы принести ничего, кроме неприятностей всем, а особенно господину Бофору, – сказала она, подумав о том, какова была бы реакция ревнивой Пилар, если бы она узнала, что в ее отсутствие, ночью, Язон принимал женщину, и не просто женщину, а именно Марианну.

Видя, как со смущенным видом отвернулся Гракх, она поняла, что он заблуждается, считая это любовным свиданием. Потому она сразу же поставила точки над «i».

– Этой ночью Язону грозит большая опасность, Гракх. Я одна имею возможность спасти его. Вот почему мне надо пойти туда. Ты хочешь помочь?

– Спасти господина Язона? Что за вопрос! – ответил бравый малый радостным тоном, доказывавшим, какое облегчение он ощутил. – Только это не так просто: стены высокие, решетка крепкая. Что касается входа с Версальской дороги…

– Утром я заметила в стене маленькую калитку, она должна быть не так далеко отсюда. Сможешь ли ты ее открыть?

– Чем? У меня только руки, а если я попытаюсь ее взломать…

– Этим.

Марианна достала из-под своей шелковой накидки отмычку и вложила в его руку.

Ощупав пальцами форму инструмента, Гракх приглушенно воскликнул:

– Ого! Вот это да!.. Но откуда…

– Тс-с! Это мое дело, – прошептала Марианна, которая нашла этот инструмент в слесарном наборе Жоливаля. (Подобно покойному Людовику XVI, виконт Аркадиус всегда имел слабость к слесарному делу и хранил в своей комнате объемистую сумку с набором инструментов, присутствие которой у менее почтенного человека могло бы вызвать сомнение в его добропорядочности.) – Ты считаешь, что с помощью этого сможешь открыть калитку?

– Если она изнутри не на засове, то это детская игра, – заверил ее Гракх. – Вот увидите!

– Минутку! Сходи потихоньку к воротам и посмотри, не виден ли в доме свет. Посмотри также, нет ли во дворе кареты или лошадей. Мне известно, что господин Бофор