Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

по сообщениям от Джеммы, мама приняла МакКенну со всей своей фирменной заботой, даже блины ей напекла, и предложила остаться, чтобы помочь с выпечкой. И вот я не знал, как к этому относиться — к тому, что моя семья её приняла, несмотря на всё, что мне пришлось из-за неё пережить, и на возможную угрозу, которую она представляла для Милы.

По словам Джеммы, МакКенна не осталась. Она выскочила из дома, будто её подожгли. Будет ли она возвращаться, никто не знал, но ключ от квартиры в амбаре она не оставила. Я хотел пойти проверить, пустует ли жильё и стоит ли её машина на месте, но одна только мысль о новой встрече с ней разгоняла сердце до опасного ритма. Прошлой ночью я почти не спал, прокручивая в голове её лицо, искажённое слезами, и тоску, которая, казалось, сочилась из неё.

В баре меня встретили привычным:

— Вечер, шериф.

Я кивнул, тронул шляпу и двинулся к угловым табуретам. Потемневшая от времени стойка, зеркальная панель с гравировкой за баром и стены, окрашенные в густой зелёный, когда-то придавали МакФлэнниганс уютный ирландский шарм. Теперь же всё выглядело потрёпанным и требовало ремонта. Баннеры Университета Теннесси и майка Теннесси Рэйвен, некогда подаренная местной знаменитостью Тайом Уотерсом, висели в пыли рядом с плакатами его тура. Дядя Фил, как никто другой, гордился знаменитостями, связанными с историей Уиллоу Крика, но кто-нибудь должен был напомнить ему, что их хотя бы раз в год стоит протирать.

Райдер уже сидел за стойкой с пивом, второе стояло перед его пустым стулом. Я бросил шляпу, взял бутылку и осушил её наполовину в один глоток.

Райдер молчал, просто ждал.

— Она ушла? — спросил я наконец.

Он пожал плечами.

— Не заходил домой. Мы с отцом только что вернулись в город. Я принял душ и сразу сюда. Подумал, тебе не помешает крепкий напиток.

Я прикончил пиво и махнул Теду, который работал у дяди Фила сколько себя помню.

— Мне ещё одно и шот текилы. Двойной. — Я посмотрел на Райдера. — Тебе тоже?

Он покачал головой.

— Не, думаю, мне сегодня придётся присматривать за Мэддоксом.

Я фыркнул, но не стал спорить. Вместо этого залпом выпил шот, что Тед пододвинул мне, и подтянул к себе свежее пиво, позволяя алкоголю разлиться по телу. Понадобилось ещё две рюмки и бутылка, прежде чем Райдер осмелился задать вопрос, который, я знал, вертелся у него на языке.

— Она видела Милу?

Я кивнул, чувствуя, как в голове расплывается приятное тепло.

— Спрашивала о ней? — продолжил он.

Я покачал головой.

— Думала, что у меня жена. И я не стал её разубеждать.

Райдер усмехнулся.

— Для этого тебе пришлось бы хотя бы встречаться с кем-нибудь.

— Пошёл ты. То, что я не тащу к себе каждую встречную, ещё не значит, что я не хожу на свидания.

— То, чем мы с тобой занимаемся, сложно назвать свиданиями.

Я скривился. Он был прав. Мы оба не особо доверяли людям.

Не дожидаясь ответа, он ухмыльнулся своей фирменной кривоватой улыбкой.

— Скорее уж это дикие заскоки.

— Мне меньше всего надо знать подробности твоей половой жизни. Так же, как и истории Сэди.

Улыбка с лица Райдера тут же слетела.

— Я нагряну в Ноксвилл без предупреждения и вышибу там пару голов.

— Один из тех, кто приедет с ней в понедельник, вроде бы её парень, так что тебе не придётся ехать в Ноксвилл. Мы можем утопить его в озере и угрожать его яйцам прямо здесь, в Уиллоу Крик.

Райдер одобрительно кивнул.

— Принеси значок и пистолет. Сделаем так, что он обмочится от страха.

Я впервые за весь день улыбнулся.

— Чёрт, — пробормотал Райдер.

Я взглянул на него, а потом проследил за его взглядом к двери — и у меня сжался желудок.

МакКенна вошла в бар в розовом свитере-платье, которое обтягивало её фигуру, подчёркивая каждую линию, даже те, которых я раньше не замечал. Она никогда не была пышной, но этот материал выдавал все её формы и намекал на новые, подтянутые мышцы. Платье заканчивалось на середине бедра, откуда высокие ботфорты делали её ноги ещё длиннее. Волосы спадали на плечи мягкими волнами, и внезапно меня захлестнули воспоминания о том, как они ощущались под моими пальцами, пока я жадно целовал её.

Даже уставшая, измотанная, она была красивее, чем я помнил. Красивее, чем в моих снах. Это разорвало зажившие было раны одиночества, что терзало меня с тех пор, как я её потерял. Я скучал по ней — не только по женщине, с которой впервые занялся любовью, но и по своей лучшей подруге.

— Блядь, — выдохнул я, не успев сдержаться.

На неё смотрели. В баре поползли шепотки. Она выглядела именно так, как и должна была — как дочь Сибил. Тёмные круги под глазами были не такими заметными, как прошлой ночью. Я не знал, дело в отдыхе или в макияже, но она казалась чуть менее разбитой.

Где-то глубоко внутри меня снова вспыхнула искра радости от того, что я увидел её. А потом грудь сдавило паникой.

Когда её взгляд нашёл меня, в нём уже не было грусти. Теперь там пылал гнев. Гнев, на который у неё не было права. Злиться должен был я. Она ушла. Она меня оттолкнула. Она, чёрт возьми, обручилась с другим, прекрасно зная, что должна была принадлежать только мне. Эта мысль снова подняла на поверхность боль, которую я обычно загонял глубже. Но она не заслуживала того, чтобы я что-то к ней чувствовал — ни злость, ни обиду, ни тем более любовь. Мне просто нужно было, чтобы она уехала и оставила меня с дочерью.

Она пересекла бар, сверкая гневом так, что, будь мы в мультфильме, из ушей у неё бы валил дым. Остановилась прямо передо мной, и на мгновение я увидел её двоится. Я в последнее время редко выпивал больше одной бутылки пива за вечер. Шерифу не стоит напиваться на людях, поэтому, когда я всё-таки пил, это било по мне сильно.

— Какого хрена здесь происходит, Мэддокс? — потребовала она.

Я нахмурился, переведя взгляд с пива и пустой рюмки на Райдера и обратно на МакКенну. Её губы были очерчены, как лук, и я вдруг вспомнил, как они на вкус. Как будто поедаешь Лунные пирожные.

— Я пью пиво, вот что происходит, — ответил я. Кажется, слова прозвучали неразборчиво, и мне было мерзко от того, что она видит меня в таком состоянии — немного вышедшего из-под контроля.

— Ты мне должен объяснить. — Она упёрла