Третье правило семьи Райс - Оксана Гринберга

легкой форме – так сказал мне лекарь. Поэтому, когда все вокруг слегли и даже госпожа Сайрин заболела, она послала меня убирать в покоях нашего господина и заботиться о нем. В его кабинете я видела большую шкатулку, которая встроена в стену. В ней господин Надир хранит всякие ценности.

Сейф, решила я.

– Продолжай, Лулу! – сказала я девочке.

– Господин Надир был слишком слаб, поэтому однажды он попросил, чтобы я открыла ту шкатулку и принесла ему камни, которые обжигали руки.

– Наверное, магические артефакты.

Этого Лулу не знала. Зато предположила кое-что другое.

– Думаю, ваши ключи именно в той шкатулке.

– Но как ты ее открыла?

– Для этого мне нужно было покрутить колесики с цифрами и выставить их в определенном порядке. Я умею читать и писать, – с гордостью произнесла девочка, – меня прадед Хаким научил. И еще я очень сообразительная, и он всегда меня хвалил. Поэтому… я запомнила те цифры, хотя господин приказал забыть о них навсегда, иначе он меня убьет. Но у него был сильный жар несколько дней подряд, и мне кажется, он забыл о том, что я открывала шкатулку. Думаю, господин Надир решил, что сделал это сам.

Какое-то время мы шли молча.

– Лулу, – сказала я ей, – у нас с тобой будет лишь один шанс отсюда сбежать и добраться до Джазана. Для этого я должна снять браслеты и высвободить свою магию, и мне понадобится тот ключ. Единственный, кто сможет его достать, – это ты.

Девочка, немного помедлив, кивнула.

– Господин вот уже третий день как во дворце, – понизила Лулу голос. – Ужинать сегодня вечером он собирается в гареме, поэтому… Все будут заняты, а я постараюсь попасть в его покои, открыть ту шкатулку и принести вам ключ.

Мне захотелось ее обнять, но вместо этого я громким голосом заявила, что мы уже достаточно погуляли и пора возвращаться. После чего искренне поблагодарила Лулу за ее желание помочь, но попросила быть осторожной.

Стоило нам вернуться, как Лулу тотчас же убежала по своим делам, а меня позвали к Сайрин – она хотела со мной поговорить.

К этому времени обитательницы гарема уже начали просыпаться. Я слышала, как из ода раздавались звонкие, а заодно и недовольные голоса. Девушки спорили, кому из них должны принести кофе первой, а потом помочь одеться.

– Мой младший брат – великий человек, – произнесла Сайрин, когда я уселась на разложенные подушки в ее будуаре и мне предложили кофе со сладостями. – Однажды Надир станет султаном Остара, и ради того, чтобы ему служить, я отказалась от своей личной жизни. Вместо этого выбрала заботиться о благополучии брата, чем занимаюсь все эти годы.

Я слушала ее не перебивая. Заодно потягивала кофе – знала, что, когда я отсюда выберусь, мне еще не скоро доведется попробовать нечто столь восхитительное.

Ну и гадала, к чему ведет Сайрин.

– Ты понравилась ему, Аньез, и я уверена, что мой брат уже скоро позовет тебя к себе.

– А если я откажусь от столь высокой чести? – спросила у нее, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал не слишком саркастически.

Но, кажется, у меня не вышло, потому что Сайрин нахмурилась.

– Здесь все подчиняются нашему господину и живут по правилам его дома. Для тех, кто посмеет проявить своеволие, существуют наказания. Такие, о которых твоей нежной спине лучше не знать.

– Ах вот как? – склонила я голову. – То есть если я буду не слишком любезна с вашим братом, то меня высекут плетьми?

И ни в чем не ошиблась.

– Но это лишь малая часть того, что тебя может ожидать за непокорность и своенравие. Знаешь ли ты, Аньез, как поступают с домашними животными, которые отказываются выполнять то, что от них хотят хозяева?

– С интересом послушаю, – сказала ей. – Хотя сравнение человека с домашним животным меня позабавило.

Черные глаза Сайрин сузились.

– Даже если это великолепный скакун, стоивший хозяину огромных денег, но необузданный и не подчиняющийся правилам, его отправят на рынок, где продадут за малую цену, лишь бы только сбыть с рук. После этого он попадет туда, где станет таскать тяжелые мешки или всю жизнь ходить с завязанными глазами по кругу, вращая водное колесо.

– Ужасная судьба, – согласилась я. Сделала еще один глоток кофе, зажмурилась от удовольствия: – Вкусно!

– Мы не держим здесь тех, кто противится нашим правилам, – продолжала Сайрин. – Если ты постоянно будешь показывать характер или попытаешься сбежать, то попадешь прямиком на невольничий рынок, где тебя купит толстый купец. Днем ты будешь тяжело и много работать, а по ночам ублажать его в постели. Такой ли ты видишь свою судьбу, Аньез?

– Не такой, – призналась ей. – Совершенно другой.

– Надеюсь, тогда тебе все понятно?

– Понятнее не бывает, – улыбнулась я. – Кроме одного: где сейчас моя горничная? Ее зовут Маиса, мы были с ней в одном караване, и она…

– Твоя служанка уже во дворце. Ее состояние оставляет желать лучшего, но она скоро поправится.

– Можно ли мне ее навестить?

– Нельзя. Она пока еще не допущена в женское крыло, а тебе покидать его запрещено. Но о ней хорошо заботятся. Заодно уже скоро ее начнут готовить к тому, что она будет прислуживать будущей икбал или кадин нашего господина. – Сайрин улыбнулась: – Речь идет о тебе, Аньез, потому что я искренне надеюсь, ты поняла все, что я хотела тебе сказать.

Кивнула.

– Как уж тут было не понять!

– Что же касается тебя… Обычно я готовлю всех гедикли к тому, что их ожидает в спальне господина, но мой брат пожелал… Надир сказал, что сделает все сам.

Мне стало не по себе.

– Теперь можешь идти, – произнесла Сайрин. – Отдыхай и наслаждайся жизнью. Я слышала, тебя интересуют книги – ну что же, вход в библиотеку моего брата для тебя всегда открыт. И вот еще – господин присоединится к нам за ужином, так что выбери на вечер подходящую одежду, а заодно попроси сделать тебе красивую прическу. Пусть она открывает твою шею – нашему господину такое понравится!

Затем махнула рукой, показывая, что наш разговор закончен.

– Почему ваш брат закрывает лицо? – не выдержав, спросила я. – У него какое-то уродство? Или это высшее проклятие?

Сайрин уставилась на меня недоуменно.

– Лицо Надира прекрасно. Все кадин, икбал и гедикли в него влюблены и мечтают лишь о том, чтобы провести с ним ночь.

– Тогда что же он скрывает? – не сдавалась я.

Распорядительница склонила голову, размышляя.

– Ты умная девушка, Аньез, и подмечаешь многое, на что другие не обратили бы внимания. Мой брат рожден от центинки, третьей кадин в гареме нашего отца.