Третье правило семьи Райс - Оксана Гринберга

пожелаешь, и твоя жизнь будет полна неги и удовольствия. Взамен ты родишь мне сильных и магически одаренных сыновей, Аньез Гервальд! В моих детях будет течь королевская кровь Центина, о чем я давно мечтал, так что ни о какой свободе для тебя не может идти и речи. Точно так же, как и о непослушании!

Сказав это, он поднялся на ноги и ушел, а я… Я осталась наедине с книгой.

Уставилась в нее, пытаясь вернуть себе душевное равновесие. Принялась читать о некой Искре, которая может разгореться только в Аль-Убари. И еще о том, что однажды эта Искра спасет мир, вернув в него божественное равновесие.

Но сделать это она сможет лишь тогда, когда познает истинную любовь. И сила этой любви будет такова, что позволит ей превратиться в Божественное Пламя.

Глава 8

Ужин накрыли в парадном зале – на остарский лад роскошном до невозможности. Поставили посередине длинный и низкий стол, сейчас ломившийся от деликатесов, рядом разложили подушки, занимать которые следовало согласно иерархии гарема.

Во главе стола – господин Надир аль-Амман. По обе стороны от него – кадин, успевшие не только побывать в спальне Пустынного Ястреба, но и родить детей.

Его дочерей в возрасте от двух до пяти лет тоже привели в зал.

Дети были чудесными – смуглыми, черноглазыми и любознательными. Смеясь, они бегали друг за дружкой, и их звонкие голоса порой заглушали музыкантов, спрятанных в дальнем углу и развлекающих нас пронзительными и немного грустными мелодиями.

Музыканты были мужчинами, как и охранники в женском дворе, но при этом мужчинами они не являлись.

…До ужина я провела пару часов с Дженной в роскошных банях женского двора. Они находились в просторном помещении со сводчатой крышей. Стены были выложены синей и кремовой плиткой, а в нишах установлены золотые краны, из которых текла холодная и горячая вода, наполняя бассейны в виде раковин. Имелись еще и мраморные ложа, на которых можно было отдохнуть после банных процедур.

Устроившись на одном из таких и наслаждаясь временной передышкой, я успела многое узнать от новой подруги (с Дженной мы говорили на хасторском, и ни служанки, ни другие гедикли нас не понимали).

И об этих «мужчинах» тоже расспросила.

Узнала, что они – евнухи, и что только таких допускали в женский двор. Ужаснулась подобной судьбе и теперь смотрела на них с жалостью.

Дженна, раскинувшись рядом со мной на мраморном ложе, много говорила о порядках в гареме.

По ее словам, девушки в ода довольно дружелюбны. Если, конечно, не брать во внимание Ийлин, которая за семь месяцев, что она провела в гареме, успела задеть почти всех, и даже Сайрин многократно ее отчитывала за устраиваемые склоки.

Ийлин страстно мечтала привлечь внимание господина, поэтому смотрела на остальных как на соперниц.

– Она считает себя красивой, но это не так, – вынесла безжалостный вердикт Дженна. – По крайней мере, Ийлин не во вкусе Надира.

По ее словам, когда Пустынный Ястреб прибывал домой, то редко задерживался дольше чем на три-четыре дня. Обычно Надир проводил ночи со своими кадин или икбал и почти никогда не находил время для того, чтобы обратить внимание на гедикли.

Все, что оставалось обитательницам ода, – это терпеливо ждать своего часа.

– Но некоторые ждут совсем другого. Как я, например, – усмехнулась Дженна, когда мы покинули бани и отправились переодеваться к ужину. – Вот, возьми, этот цвет тебе к лицу. – И протянула мне кофейного цвета шаровары и бледно-розовую тунику.

Я покачала головой.

– Пожалуй, останусь в том, что надела утром. Не собираюсь я прихорашиваться для Надира!

– Если ты этого не сделаешь, то нарвешься на гнев Сайрин, а оно того не стоит. Уверена, господин давно уже все решил, и в чем бы ты ни явилась на ужин, на его мнение это не повлияет. Но не стоит злить нашу распорядительницу.

Подумав, что в Дженна права, я согласилась на новый наряд. Только волосы попросила оставить распущенными, лишь немного завить концы и украсить прическу золотистыми нитями.

Это была моя маленькая месть Сайрин.

– Многие ждут, когда пройдут пять лет и их отпустят на все четыре стороны с богатым приданым, – продолжала Дженна. – Но далеко не все. Тебе стоит знать, что змеи свили свое гнездо вокруг Надира и начинают шипеть, а заодно могут больно укусить, если кто-то попытается к нему приблизиться.

– И как же это выражается?

– Будь осторожна с тем, что ты ешь и пьешь, Ийлин может подсыпать тебе рвотного. Так уже было один раз. Господин прислал красный платок Неринге, – она кивнула на рыжеволосую девушку, которая выбрала для себя на этот вечер алый наряд. – Но Ийлин что-то сделала с ее едой, и бедняжке Неринге было так плохо, что она едва не умерла. Провела целых три дня в лазарете!.. А потом, когда выздоровела, господин уже уехал и больше о ней не вспоминал.

– И что же сделали после этого с Ийлин?

– Ничего, – пожала плечами Дженна. – Доказательств против нее не было, но все знают, что это сделала именно она. Или же Каринэ, она тоже на такое способна.

Сказала это и замолчала.

– Расскажи мне о ней, – попросила я. – Я буду благодарна, Дженна!

– Да, тебе не помешает узнать о Каринэ, – согласилась новая подруга. – У нас как-то появилась одна гедикли, но уже и не помню ее имени. Только то, что она была очень красивой. Настолько, что аж дух захватывало. Примерно как ты, Аньез! – и Дженна рассмеялась. – Все знали, что та девушка не задержится в ода надолго. Она сразу же привлекла внимание нашего господина, в первый ее день здесь. Но случайно упала с лестницы, когда поднималась на второй этаж в покои к Надиру. И свернула себе шею, бедняжка!

– Несчастный случай?

– Если бы!..

– То есть ее столкнули.

Дженна кивнула.

– И это сделала не Ийлин?

– Ийлин не могла быть к этому причастна, потому что ей, как и остальным гедикли, вход в ту часть дворца запрещен. И даже икбал Надира тоже бы не смогли. Там разрешено бывать только женам нашего господина и их слугам.

– Думаешь, за этим могла стоять Каринэ?

Еще один кивок.

– Третья кадин нашего господина. Уверена, это была она, – произнесла Дженна, а больше ничего рассказать не успела, потому что нас позвали на ужин.

Уже скоро мы устроились в самом конце длинного стола. Именно там было место для двух гедикли – одной совершенно безнадежной, Дженны, так и не сумевшей привлечь внимание господина за почти