Цирк Масок - Бекка Стил

вверх по кровати. Я прижался к нему спиной, упираясь руками в изголовье кровати, когда он снова и снова подавался бедрами вперед, его член при каждом движении наталкивался на мою простату. Затем он внезапно вышел и перевернул меня на спину, его рот прижался к моему в жестком, кусачем поцелуе, от которого я застонал. Он раздвинул мои ноги и снова вошел в меня, ухватившись за изголовье кровати, его бицепсы напряглись, пока он удерживал позицию. Наши тела блестели от пота, и от этого мышцы резко выделялись. Я просто хотел лизать бугорки и бороздки его мышц, поклоняться ему, чтобы он никогда не захотел никого, кроме меня. Это не было реалистичной мечтой, но это было так чертовски хорошо, я просто не хотел, чтобы это заканчивалось.

— Ты так чертовски хорош на моем члене, - выдохнул он, глядя на меня расширенными зрачками. — Держись за меня. Я заставлю тебя видеть звезды.

Я сжимал в руках свой ноющий член, наслаждаясь его видом. На мой живот капала сперма, и когда я отодвинул крайнюю плоть, чтобы обнажить головку, я застонал. Я не мог долго сдерживаться.

— Трахни меня, Дима. Я так близко.

— Не трогай, - прорычал он. — Ты кончишь от моего члена, и только от него.

Я вздрогнул от его приказа, отпустил свою эрекцию и обхватил руками заднюю поверхность бедер, впиваясь пальцами в мышцы. Его бедра снова подались вперед. И еще раз.

И тут все мое тело дернулось, и в моем зрении вспыхнули звезды, белые канаты спермы заструились по моему телу, а он продолжал долбить меня до самого оргазма. Когда через мгновение он кончил с хриплым криком, я понял, что мое тело дрожит, дыхание вырывается из моих легких от интенсивности всего этого. В глазах все плыло, и когда Дима вышел из меня, из моего рта вырвался звук, похожий на хныканье. Никогда в жизни я не издавал подобных звуков.

Дима захихикал, немного задыхаясь, справился с презервативом, а затем рухнул на кровать рядом со мной.

— Блять, милый мальчик. - Он откинул волосы с моих глаз, а затем наклонился, чтобы прижать мягкий поцелуй к моим губам. — Ты невероятный, ты знаешь это?

Моргнув, я посмотрел на него, все еще пытаясь перевести дыхание. Его взгляд был мягким, а на губах играла улыбка. Каким-то невероятным образом мне удалось понять это выражение на его лице. Этот мужчина, который спал с бесчисленным количеством людей, был удовлетворен мной. Это было умопомрачительно.

— Тебе понравилось? - Это был глупый вопрос, но мне нужно было услышать его ответ.

Он сменил позу, опустил голову к полоскам спермы, украшавшим мой торс, и одним длинным, медленным движением облизал мое тело.

— Мне понравилось. Ты... лучшее слово, которое я могу подобрать, чтобы описать тебя, - необыкновенный. Ты не похож ни на кого из тех, кого я знал раньше, Олли. Я хочу знать о тебе все. Я хочу, чтобы ты поделился всеми своими секретами. Чтобы ты доверил мне хранить их для тебя. - Он снова опустил голову, облизывая и целуя мою кожу, а затем переместился обратно на кровать, притянув меня в свои объятия и перевернувшись на спину, чтобы я оказался сверху. Когда его руки обхватили меня, а его губы коснулись моих, я позволил себе на мгновение надеяться. Надеяться на то, что это не закончится, хотя я знал, что такому мужчине, как он, меня никогда не будет достаточно. Да и как меня может быть достаточно? Что я могу ему предложить? У меня ничего нет.

20

ДИМА

— Я ухожу. - Олли одарил меня улыбкой, которая не достигла его глаз, когда он скрылся за дверью.

Черт. Что-то было не так, и я не мог понять, что именно. На первый взгляд, все шло хорошо. Олли освоился в своей новой роли предсказателя, и хотя сам он редко говорил об этом, Зуб заверил меня, что у Олли все хорошо. Я верил, что Зуб скажет мне правду, потому что на самом деле он все еще держал обиду на Олли за ситуацию, когда тот только попал к нам. Так что если бы Олли не выполнял работу в соответствии со стандартами Зуба, об этом узнал бы весь цирк. Каждую ночь Олли заползал в мою постель, прижимался ко мне, и я засыпал с ним в обнимку, и хотя это был совершенно новый опыт для нас обоих, он казался таким же естественным, как дыхание. Секс теперь был еще лучше, если это вообще возможно, потому что мы узнали, что нравится друг другу, и появилась близость, которую, опять же, никто из нас никогда не испытывал раньше, но теперь я жаждал ее все больше и больше.

Олли начал открываться, делиться со мной подробностями своей прежней жизни, и я поражался тому, каким сильным был мой мальчик. Он жил в убожестве, в нищете, прибегал к воровству и торговле телом, чтобы прокормить себя, и ни разу не позволил всему этому одолеть себя. Он никогда не прекращал бороться, никогда не сдавался, даже к преступной жизни обращался только если это было необходимо для выживания, что было почти чудом, учитывая отсутствие примеров для подражания и ситуации, в которые он попадал. Когда он встретил меня, несмотря на отсутствие официальной квалификации и государственных документов, он был надежным работником в баре, и занимался в местной библиотеке в надежде получить будущую квалификацию, потому что мой мальчик хотел учиться, чтобы найти себе нормальную работу, а не просто такую, где платят наличными и могут выдернуть из-под носа в любой момент. Он откладывал все, что мог, на поддельные документы, чтобы иметь возможность сдать тесты, небольшую пачку денег в носке, засунутую в глубину рюкзака.

Я говорил ему, что он необыкновенный, и так оно и было. Он очаровывал меня так, как никто и никогда прежде, и с каждым днем я все больше верил в те слова, которые засели в моем мозгу несколько недель назад. Âmes sœurs. Родственные души.

Это должно было напугать меня больше, чем напугало.

Но вернемся к тому чувству, которое засело во мне. Что-то скрыто под поверхностью. Свет Олли, его огонь, казалось, потускнел, и я не мог понять, почему. Мне нужно было присмотреться повнимательнее.

Его работа по гаданию обычно начиналась примерно за час до основного шоу в главном шатре, завлекая зрителей, которые приходили пораньше. Лабиринт зеркал располагался