Громкий развод - Анастасия Ридд

бар, где мы выпили по паре бокалов, нежелание ехать через весь город домой, остановка в отеле недалеко от офиса, в котором я частый гость, появление Эльзы с очередной стопкой компромата… Последнее я уже помню с трудом. А значит, накачала меня точно не Эльза. Брат? Исключено. У нас с ним бывают разногласия, но после смерти отца – он единственный близкий мне человек. Значит, что-то в цепочке событий я упустил.

Итог? Эльза, возможно, ждет от меня ребенка. В первый момент, когда она это озвучила, я хотел рассмеяться. Думал, это ее специфическое чувство юмора вырвалось на свободу теперь, когда я отбросил обиды прошлого и стал ей доверять. Но нет. Не юмор. Она действительно со всей серьезностью утверждает, что я – отец ее будущего ребенка.

Я давно хотел иметь детей. С той лишь оговоркой, что детей от любимой женщины. От Лины, только от нее. Перспектива заиметь малыша от Эльзы кроме тихой злости ничего не вызывает. Ребенок ни в чем не виноват и возможно, если выясниться, что он действительно мой, я изменю свое отношение. Но сейчас… Я только понимаю, что чья-то грязная игра и тупость Эльзы, которая решила, что у нас может что-то быть, поставила под удар мой брак.

«Богдан, я думаю, ребенок нас свяжет. Мы с тобой когда-то любили друг друга. Этот малыш послан нам богом».

Такая чушь! Будь она хоть трижды беременна, наши с ней отношения давно в прошлом. У меня есть жена…

Да, черт возьми! Есть жена. И пусть оно все горит синим пламенем, сражаться за нее я не перестану. Надо лишь снова нащупать почву под ногами и идти к ней. Умолять выслушать, умолять поверить. И предоставить доказательства, что вся эпопея с Эльзой – ложь. А они будут у меня, я в этом не сомневаюсь.

Мои мысли прерывает настойчивый стук в дверь.

– Богдан Игоревич, – с испуганным выражением на лице в кабинет заходит секретарша Марина Павловна. – Я не знаю… Тут по телевизору…

– Марина Павловна, говорите уже, что случилось! – вспыхиваю я.

– Вам лучше посмотреть… – отвечает она растерянно и приносит мне планшет, на котором я вижу студию, зрителей, свою жену и… Эльзу.

Господи! Она притащилась к Аделине на телевидение!

Чем дольше я смотрю на экран, тем сильнее разгорается во мне жажда крови. На Аделину больно смотреть — жена держится молодцом, не реагирует на провокации Эльзы, но я слишком хорошо ее знаю, чтобы понимать, каким шоком стал для нее приход в студию моей давней бывшей.

Сейчас даже не удивительно, что продюсеры выбрали на роль ведущей ток-шоу именно Лину, хотя до этого у нее был только новостной опыт диктора. Гарантированно, у этой программы будет оглушительный успех, потому что обсасывать историю наших отношений будут еще очень долго. Слишком лакомый кусочек, куда ни посмотри: богатый муж, известная жена, громкая измена, оправдания, любовница, ребенок… Домохозяйки, которым нечем заняться, только бы перемывать косточки другим, будут в восторге.

Эльза же просто… У меня нет слов для объяснения поступков этой женщины. Биполярка? Холодный расчет? Или это гормоны, если она, конечно, действительно беременная, ударили в голову? За двадцать минут в студии она нагородила столько вранья, сколько некоторые люди и за всю жизнь не произносят. И ради чего? Про любовь не может быть и речи. Очевидно, что ей движут совсем другие мотивы. Но какие? Чего она хочет? Должна же понимать, что я после такого предательства с ней даже за один стол не сяду. И то, что она сдала мне компромат, который я использую, чтобы отстоять дело своей жизни, ей не поможет. Она продалась за деньги? Сколько ей предложили за этот цирк?

Не знаю. Голова идет кругом.

«В первые наши встречи я отправляла его к жене, но в какой-то момент устала бороться со своими чувствами и поддалась им».

Поразительно, с какой уверенностью Эльза произносит свои лживые сенсации. Актриса… Всегда ею была, ею и осталась. Я же на время словно ослеп, и вовремя не заметил подлости. Поверил в сладкие речи, что она хочет искупить вину за прошлое. Доверился ей, чтобы получить еще один нож в спину. Сколько их я словил в последнее время? Не сосчитать. Под угрозой все — бизнес, честное имя, семья, любимая женщина...

Когда передача заканчивается, я еще долгое время тупо смотрю на экран, где один за другим идут рекламные ролики. Внутри такое кипит — оказалась бы Эльза рядом, я бы точно не сдержался и просто ее придушил. Лживая стерва. Нарочно била по больному. Если до этого во мне еще теплилась призрачная надежда, что я смогу вернуть Лину, то после этого шоу, которое устроила бывшая… Жена меня не простит. Даже если еще любит, такое унижение она не забудет. Слишком публично, слишком по-живому.

В бессильной злобе я набираю номер Эльзы, долго слушая длинные гудки. Не знаю, специально она прячется, или действительно не слышит. Но что-то мне подсказывает, что тут первое. Она прекрасно понимает, что натворила и осознает мое ко всему этому отношение.

Глухо выругавшись, сбрасываю звонок Эльзе. Набираю юристу Безрукову. Я собирался с ним встретиться чуть позднее, чтобы понять, как действовать дальше, но теперь четко осознаю, что зря медлил — щадить чувства актрисы я больше не намерен.

— Яков Борисович, добрый день. Это Царев, — говорю я ровно, хотя внутри все клокочет от гнева. — Очень нужна ваша консультация.

Безруков — тупо лучший в бракоразводных делах. Ему далеко за пятьдесят, и он развел множество пар с большим влиянием и большими деньгами. Мы с ним хорошо знакомы — я подогнал ему несколько клиентов, вот только не думал, что буду вынужден обращаться к нему сам.

— Слушаю тебя, Богдан.

— Есть женщина, которая утверждает, что беременная от меня, — сразу перехожу к делу. — Я секса с ней не помню. И очень сомневаюсь, что он имел место быть. Что я могу сделать?

— Назначить экспертизу ДНК, — отвечает Безруков спокойно, словно в моем вопросе нет ничего удивительного.

— Даже на раннем сроке? — с надеждой уточняю я.

— Да, сейчас это легко сделать неинвазивными методами. Единственное, плоду должно быть десять недель.

— Десяти недель еще быть не может. По крайне мере, если ребенок действительно мой.

— Тогда придется ждать.

— А если мать не захочет делать тест?

— А что она от тебя хочет, Богдан? — задумчиво спрашивает юрист. —