Несносная для Командора - Карина Вознесенская

— Тебе показалось, — стараюсь звучать убедительней.

— Нет, и мы оба это знаем.

— А я говорю, что показалось, — отступаю чуть назад, понимая, что на самом деле всё больше подаюсь вперёд.

— Я тебе не верю. Ясно? Мне плевать, что ты сейчас говоришь, я чувствую другое. И это куда больше, чем пустые слова. Я чувствую, как тебе хреново, и хоть сто раз повтори, что ты в порядке и не хочешь меня видеть. Я всё равно останусь здесь. Рядом с тобой. И уйду лишь тогда, когда сам пойму, что ты в порядке. А пока тебе придётся потерпеть мое присутствие.

В два шага он оказывается вплотную ко мне. Его горячее, прерывистое дыхание обжигает кожу на моей шее. Всё тело покрывается мурашками.

— Грейг, отойди, — через силу шепчу я, хотя тело требует другого.

— Нет, — рывок, и я оказываюсь прижата к крепкому мужскому торсу. Его руки по-собственнически обнимают меня, буквально впечатывая в грудь. Делаю рваный вдох. Лёгкие наполняются его ароматом. Таким чужим, но в то же время столь притягательным и родным.

— Грейг, — ещё одна попытка выкрутиться из его хватки.

— Я же сказал, что уйду только в том случае, если поверю, что ты в порядке. Пока это не так. Джейн, позволь себе быть слабой. Хотя бы сейчас. Я от тебя ничего не жду. Просто дай волю своим эмоциям. Я тебя не осуждаю и не виню ни в чем. Я просто рядом.

И я расслабляюсь. Позволяют себе быть слабой. Здесь и сейчас. Пока кроме нас здесь больше никого нет. Слезы обиды и отчаяния срываются с моих глазах. Вся боль от предательства семьи вырывается наружу. Руки сами обвивают этого гиганта, ища в нём поддержки и защиты, и он её даёт. Спокойно прижимает меня к себе. Ничего не говорит и не осуждает. Грейг просто рядом. Поддерживает меня, когда я в этом так нуждаюсь.

— Грейг…

— Тише. Дай волю эмоциям. Позволь себе перестать быть сильной. Ты никому ничего не должна. Слышишь меня? Ни-ко-му.

Подхватив меня на руки, Грейг опускается на кровать, и в этом жесте нет никакого подтекста. Он устраивает меня на своих коленях и позволяет быть слабой. Позволяет почувствовать то, что обычные дети получают, будучи малышами, но не я. Мне довелось почувствовать это только сейчас. Вот так, сидя у него на коленях, я впервые в жизни почувствовала себя кому-то нужной. Действительно нужной. Без какого-то подтекста или ожиданий. Я в безопасности.

— Грейг, — откашлявшись, беру себя в руки, но не тороплюсь отрываться от его груди. Мне здесь так хорошо и спокойно.

— Да?

— Я могу задать тебе один вопрос? — в груди нарастает волнение.

— Конечно, можешь. Что хочешь спросить?

Набираюсь смелости. Я должна это сделать, чтобы не испытывать это раздирающее чувство вины.

— Ты женат?

Прислушиваюсь к его сердцебиению. Оно учащается. Сердце с силой бьётся о его грудь, отдаваясь дробью по перепонкам и с каждой секундой, сокращая время для вынесения моего приговора.

Глава 30

Джейн

Грейг никак не реагирует. Смотрит прямо перед собой в одну точку и не двигается. Понимаю, что он все еще жив и продолжает дышать исключительно по тому, с какой силой бьется его сердце.

— Грейг, я должна это знать. Возможно, ты не замечаешь, но между нами давно не беззаботное и легкое общение двух посторонних людей, — вкрадчиво шепчу я, надеясь привести его в чувства. — Я не хочу стать той, кто разрушает семью. Тем более связь вашей расы и…

— Я не женат, — говорит он, так словно перерубает канат недосказанности, одним резким движением.

Замираю. Сижу на его коленях в ожидании продолжения и не двигаюсь. Здесь точно есть что-то еще, о чем он должен сказать, но Грей не торопится.

Вздрагиваю, когда ручка на нашей двери начинает ходить ходуном, а за ней раздаются недовольные выкрикивания.

— Грейг, черт тебя побери! Это и моя комната тоже! — это Дрейк. Я узнаю его по голосу, привстаю, чтобы открыть ему дверь, но крепкие мужские руки с выступающими венками останавливают меня, с силой прижимая обратно.

— Он уйдет, если ты не откроешь. Постучит, поорет и свалит, — безжизненно произносит Грейг. Опускаюсь обратно, чувствуя, как наши сердца начинают биться в унисон.

— Грейг, если ты не хочешь говорить…

— Моя жена, — перебивает меня он, и все внутри меня леденеет от волнения. Притаившись, сижу молча. Кажется, даже не дышу в ожидании того, что он скажет дальше. — У меня была жена.

Это простое «была» вызывает в моей груди целую гамму чувств. Учитывая их расу, несложно догадаться, что она не ушла к другому мужчине. С ней что-то случилось, и это все еще доставляет нестерпимую боль Грейгу.

— Не надо. Я поняла. Можешь не продолжать, — нервно говорю, боясь, что лезу слишком глубоко в его душу. Туда, где мне совсем не место. Там много личного. Очень много, и оно меня совершенно не касается. Мне достаточно того, что он не женат.

— Нет. Я хочу, чтобы ты знала правду, — безжизненно слетает с его губ, но он словно не в себе. Продолжает смотреть в одну точку прямо перед собой и о чем-то думать.

— Не надо. Мне достаточно знать, что я не разрушаю чужую семью. Грейг, не надо, — мне становится за него страшно. Я еще никогда не видела его таким. У него на лице нет ни единой эмоции. Он словно опустошен. Здесь, рядом со мной, осталась лишь одна пустая оболочка.

— Выслушай меня, Джейн. Я хочу, чтобы ты знала правду. Потому что, только зная правду, ты сможешь принять решение, как поступать дальше, — он поворачивается ко мне. Встречаюсь с ним глазами, считывая всю боль, застывшую в них от пережитого времени.

Согласно киваю, боясь нарушить доверительную атмосферу, витающую вокруг нас.

— Записка, оставленная тобой в тот день, когда ты сбежала, напомнила мне о прошлом. Когда я был женат, мне нравилось оставлять разные послания по всей квартире. Я делал это не задумываясь. Просто знал, что когда моя жена их находит, то на ее лице появляется улыбка. Пусть ненадолго, но она начинает сиять.

— Грейг, — осторожно касаюсь его руки, чувствуя, насколько больно ему вспоминать о