Походная жена генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш

- Это твой сын? - спросил Вальтерн, а на столе появился медальон. Я открыла его, видя портрет, который висел у нас в холле.

Я не смогла ответить. Мое сердце сжала невидимая рука, а на глазах выступили слезы.

Я поцеловала крошечную миниатюру, прижав ее к груди.

- Я понял, - произнес генерал.

Он положил руку поверх моей руки, словно пытаясь успокоить.

Я смотрела на него, чувствуя какой-то приятный прилив тепла. Словно сердце кто-то обернул теплым пледом. “Неужели он тебе нравится?”, - пронеслась в голове мысль. И я вздохнула, решив не лукавить. “Да! Нравится!”, - призналась я себе.

Еще немного чая вызвало приятное чувство легкости, словно в голову ударило шампанское.

- Ты не замечала никаких странностей? - спросил Вальтерн, а я посмотрела на его руку, которая уже мало того, что лежала поверх моей руки, так еще и легонько поглаживала мою. Я робко ответила, тоже погладив его руку пальцем и тут же подняв глаза на генерала.

Глава 40

- Нет. Совершенно обычный ребенок, - вздохнула я. - Ничего странного. Погоди! Ты думаешь, что он…

- Я могу подозревать, что он - мой сын, - произнес Вальтерн, а я вдруг почувствовала волнение.

- А что? Есть повод подозревать? - осторожно поинтересовалась я.

- Да. Повод есть, - усмехнулся Вальтерн, глядя мне прямо в глаза. - Но так или иначе, пока мы его не найдем, я ничего не могу сказать. Боюсь, мы это узнаем правду, когда найдем мальчика.

- Только бы найти его, - прошептала я.

Только сейчас я заметила, что мы разговариваем почти шепотом, словно боимся нарушить какую-то тишину, которая воцарилась вокруг нас.

- Ты все еще злишься на меня за то, что я - не она? - спросила я, доливая еще чая.

Мне сейчас срочно нужно успокоиться и перевести разговор в безопасное для сердца русло. Иначе я опять буду плакать, мучится, переживать, подтачивая последние силы. А у меня их и так немного осталось.

- Я не могу на тебя злится. Просто после твоего признания многое стало понятно, - усмехнулся Вальтерн. Он смотрел на то, как в горячем ковше плавают чаинки. - И твоя скоропалительная помолвка, и твой спешный тайный брак… Скажи мне, ты любишь мужа?

Я вздохнула, вспоминая супруга, который остался в Столице.

- Если я скажу “да”, то это будет неправдой. Если скажу “нет” это тоже будет неправдой, - ответила я, задумавшись над вопросом, который я себе задавала тыщу раз. - Я очень благодарна ему за то, что он согласился жениться на мне, закрыв глаза на мою беременность. Благодарна за многое.

Я промолчала. У меня не было времени подумать над поступком мужа. Но сейчас, когда этот вопрос прозвучал напрямую, я задумалась. Что это было? Банальная трусость? Или нежелание что-то делать для чужого ребенка? Обе эти мысли вызывали какое-то гадливое отвращение. Предать малыша, бросить его на произвол судьбы? Или просто струсить и спрятаться в Столице? А может, и то и другое! Так или иначе, это было предательство. Самое настоящее предательство.

- А он тебя любит? - спросил Вальтерн, внимательно следя за мной.

- Да, наверное, - вздохнула я, с тяжелым вздохом глядя на кружки, которые снова наполнила чаем. - Хотя иногда мне кажется, что он больше любит себя, любит, когда окружающие думают о нем, как о благородном и правильном человеке. И, быть может, именно это толкнуло его сделать мне предложение. Что-то вроде.. спасти несчастную от позора! Это же так благородно! Даже в его собственных глазах этот поступок возвышал его.

Зачем я это сказала? Мне вдруг стало неловко при мысли о том, что я вот так запросто делюсь сокровенным с посторонними людьми.

Я заметила, что генерал выглядел довольно странно.

Он что-то спросил еще, а я ответила невпопад. Потом почему-то принялась рассказывать ему про жизнь в Лисмирии. Зачем? Не понятно!

Я вдруг стала терять нить разговора, поймав себя на странном чувстве.

Я подняла глаза на Вальтерна, с удивлением ощущая, что внутри что-то приятно сжалось, словно требуя как минимум поцелуя!

“Это что со мной такое?!”, - пронеслось в голове. Я даже испугалась.

Я чувствовала внутри себя разгорающийся огонь желания, словно купидоны перешли со стрел на огнеметы.

Я сидела напротив него, и вдруг всё вокруг словно исчезло. Я сама не могла понять, что со мной происходило. Вроде бы просто разговор, а внутри всё загорается, словно пламя, которого я раньше не знала. Его глаза — как магнит, притягивали и одновременно пугали. Я ловила себя на мысли, что хочу приблизиться, коснуться его руки, услышать его голос чуть тише, чуть ближе.

“Э! Тормози лаптей!”, - мысленно накричала я на себя, пытаясь сжать все это в кулак железной воли. “Ты чего?!”, - обалдела я от собственных чувств. Я ощущала, как мое тело тянется к нему, и я даже потрясла головой, чтобы отогнать это странное наваждение!

Мое сердце забилось быстрее, и я не могла понять, почему. Зазвучало внутри желание — тихое, почти невысказанное, — и я вдруг осознала, что никогда еще так страстно не желала мужчину.

“Ма-а-ать! Ты чего?!”, - мысленно трясла я себя, пытаясь привести в чувства. Кажется, я даже что-то отвечала. Но получалось как-то сдавленно, невпопад. Я даже не помню, что у меня спрашивали. Так, говорила что-то на автомате.

“Очнись! Здесь что-то не так!”, - кричала я на себя, понимая, что желание внутри стало настолько неотвратимым, что если бы не железная воля и самообладание, то я бы уже скинула платье, жарко прильнув к его губам.

Я старалась не подавать виду, что что-то не так. И даже несколько раз улыбнулась.

Слова пролетали мимо меня, а смысла их я даже не улавливала.

- Я, наверное, пойду, - внезапно произнес генерал, а я чуть не вздохнула с облегчением.

Да, да, уходи! От греха подальше! А то у меня внутри все требует так согрешить и желательно прямо сейчас, что три монастыря не отмолят! После того, что мне хочется сделать, мне понадобится как минимум индульгенция. А лучше несколько!

Я сжала кулаки,