Новогодняя симфония дракона - Кария Гросс

какой-то скованной. Словно все это время меня как скукожило, так раскукожить не могло. Мышцы на ногах болели, а я мутным взглядом обвела комнату. Я хотела что-то сказать, но тут же сон дернул меня обратно.

Очнулась я от приятного запаха. Пахло чем-то невообразимо прекрасным. Голодный желудок тут же начал нервничать, а я разлепила глаза. Что-то внутри нетерпеливо заелозило.

- Ешь, - произнес тихий голос, а к моему рту устремилась ложка. – Вот лекарства, которые нужно выпить. Пока ты была в забытьи, тебя осмотрел доктор.

Мне казалось, что это сон. Я проснусь где-нибудь в коридоре, слыша нежные звуки музыки.

- Не уходи, - прошептала я, доев все до последней капли.

«Вот это мужик!!!» - орало что-то внутри меня.

«А что с таким опозданием?» - удивилась я.

«Просто первый раз мы списали это на бред! Но сейчас мы отчетливо видим. Вот это мужик!» - трепетало что-то внутри меня, как бы намекая, что нам такой очень нужен.

Мужчины обычно терпеть не могут, когда женщина болеет. Не все, но большинство. В этот момент они смотрят на нее, как на сломанную машину. Нет, надо же! Только что вроде работала, выполняла свои обязанности, а сейчас вон. Сломалась! На какой сервис оттараканить ее, чтобы ей гайки подкрутили? И полагается ли на время болезни этой новая жена? Не навсегда, нет. Просто на время болезни. По гарантии.

Есть второй тип мужчин. Я бы назвала их средневековыми. Стоит тебе только слечь с температурой, они смотрят на тебя, как Венеция на чумного. И шарахаются, словно никогда в жизни не болели простудой или гриппом. Если вдруг на них находил стих и они решали поухаживать за тобой, то выглядело бы это довольно странно. Повязка ниндзя во все лицо, кружка с чаем и лимоном на длинной-длинной палке, которая медленно, расплескиваясь, устремляется к тебе. Не подходи ко мне, чумная! И не смотри на меня! Чума же она взглядом передается!

Был в моей жизни и третий тип мужчин, которые в этот момент устраивают тебе скандал. Мол, как ты могла?! Я тебе верил! А ты! Словно твоя болезнь – это личное предательство. Словно не с гриппом он тебя застал в постели, а с лучшим другом. И теперь готов устраивать сцены, рассказывая о сногсшибательных планах на выходные, которые, разумеется, накрылись медным веником, а все из-за моей болезни! Предательница! Фу такой быть!

А тут я видела заботу от того, от кого ее меньше всего ожидала увидеть.

- Я могу еще принести, Анна, - произнес Маэстро.

В этот момент я готова была простить даже Анну. Пусть это и мое настоящее имя, но спорить мне как-то не хотелось. Я уверена, что назови он меня Глашей, я бы согласилась быть Глашей.

«Кто его знает? Может, у него плохая память на имена?» - спросил внутренний голос. – «Ну бывают же люди, которые не запоминают имен! При этом с точностью до деталей помнят лицо, которое видели три года назад.

- Скажите, а почему всех служанок вы зовете Аннами? – спросила я, немного осмелев.

Я попыталась привстать на кровати, но слабость магнитом притянула мою голову обратно к подушке.

- Ты точно хочешь знать ответ на этот вопрос? – спросил Маэстро с легкой улыбкой.

Глава 40

- Если я спросила, то да! – вздохнула я.

- Мне просто очень нравится это имя. Оно кажется простым, но в нем своя музыка. Казалось, два слога. Но столько музыки, - усмехнулся Маэстро. – Как будто надежда, выдох… Оно словно перекатывается…

Я никогда не думала, сколько поэзии можно найти в моем настоящем имени.

- А имя Селестина? – спросила я.

Маэстро нахмурился.

- Оно какое-то металлическое… Словно крышка кастрюли подпрыгивает. Мне не нравится оно, - усмехнулся Маэстро.

- Ну, тогда зовите меня Анной, - выдохнула я. – Просто мне казалось, что вам так удобно. Мы, служанки, меняемся, а вам и запоминать не надо. Анна и Анна!

Я почувствовала, как от его голоса по спине пробежали мурашки. Необычное ощущение, словно он заполнил пространство вокруг себя чем-то теплым и знакомым.

Я оборачивала его слова в голове, пытаясь уловить, что именно в них было так притягательно. Возможно, это его тон, его манера говорить, а может, сам факт того, что он стал называть меня по имени, дарил мне странное, но сладкое чувство близости.

Мне действительно было как-то уютно и тепло. На мгновенье мне показалось, что я нашла свое место в мире. «Ну да! В его постели!», - хихинуло что-то внутри.

Я смотрела на Маэстро с явным интересом. Мне казалось, что это – человек – вселенная. У него необычный взгляд на мир, и это ужасно интересно.

- Знаешь, - продолжил он, его голос немного потеплел. – Я всегда думал, что имена — это не просто звучание. Они как открытые окна в души людей. Анна… как будто маленький лучик света.

Я неожиданно засмеялась, полная нежности к этому простому моменту. У нас с ним была своя маленькая игра, и в ней не было ничего лишнего, только двое, кто искал смысл в простых словах.

- Меня на самом деле зовут Анна, - усмехнулась я. – Селестина – это не мое имя. А имя другой девушки. Наверное, вы мне не поверите, но я попала в ее тело из другого мира. Никто об этом не знает. Кроме меня и вас.

Я вдруг почувствовала, что слишком откровенничаю, и попыталась себя остановить. Но мне так хотелось с кем-то об этом поговорить, что я с надеждой посмотрела на Маэстро. Может, он действительно поймет? Кто, как не он, способен понять такие удивительные вещи.

- Не подумайте! Я не сошла с ума. Просто какая-то магия вынула душу из моего тела и перетащила в это, - ответила я. – Я даже не знаю, как это получилось!

- Я тебе верю, - произнес Маэстро. – Каждый создает вокруг себя мир. Я создаю свой. Кто-то создает свой. Так почему бы не существовать другим мирам?

Его взгляд заставлял сердце биться быстрее.

- И получается, что люди остаются вместе, если миры, которые они создают вокруг себя, похожи? – задумалась я.