Сквозь пламя боли и свинца - Сергей Александрович Васильев

Но при этом, напомнил, что котенок, это живое существо, а не игрушка и за ним придется ухаживать. На что получил запальчивый убеждающий ответ от Кати, что она за ней будет обязательно, обязательно присматривать и ухаживать.

Кошечка эта, была беспородной, как говорят – «двор терьер». Пушистой и черепаховой расцветки, возрастом, от силы, одного месяца отроду. Она спешила все и всех обнюхать, и смешно перебирала своими, еще неокрепшими лапками, выписывая восьмёрки на полу.

На семейном совете долго выбирали имя для нее, и в конечном итоге, было принято решение, назвать её – Масяня. Такую кличку ей дали, потому что у неё была смешная мордочка и веселые глаза. Да, и вообще, за день она успела не раз насмешить хозяев, своим непредсказуемым поведением.

Масяня росла шкодной кошкой. Постоянно ходила за Катей и даже спала с ней, видимо, выбрав её, как своего лучшего друга. Со временем, она превратилась в гладкошерстную «четвероногую хозяйку», но была, какая-то худощавая. Веса в ней было, всего полтора килограмма, хотя в питании, ей не было отказа.

И ещё, у неё была одна интересная черта. Она боялась резких громких звуков, или, когда прикрикнут на неё, если она начинала хулиганить. Услышав их, Масяня прижимала уши, округляла глаза и умудрялась найти в квартире, какой-нибудь укромный уголок, а потом полдня не появляться. В общем, была какая-то трусоватая кошка.

Когда пришло время, Масяня окотилась, произведя на свет четверых милых котят. Катя постоянно была с ними, присматривала, играла с малышами. А Масяня, как настоящая мама, кормила котят своим молоком, мыла их, облизывая своим языком, при этом не забывая и про Катю.

Кошка её тоже мыла, вместе со своими котятами. От такой заботы, девочка всегда смеялась от души, потому что ей было очень щекотно. Котята со временем подросли, и их раздали в добрые руки, а Масяня опять осталась одна со своей Катей.

Шло время, Масяня стала уже совсем взрослой кошкой. Приобрела в доме свой авторитет и чувствовала себя в нём «полной хозяйкой». Гладить её можно было, когда она сама разрешит. Лежала там, где хотела, а ночью, перед сном, несколько раз обходила всю квартиру.

При этом, проверив всё и всех, и только потом, с чистой совестью, ложилась спать. Но уши у неё все равно продолжали шевелиться и поворачиваться в ту сторону, откуда раздавались малейшие звуки.

Катя тоже подросла, и стала уже девочкой-подростком. Как-то раз, она начала громко спорить со своим папой у себя в комнате. Пытаясь доказать ему свое видение этого мира и личного пространства. А Масяня, тем временем, как всегда, дремала на диванчике кухонного уголка.

Услышав громкий девичий голос, голос её Кати и резкий голос мужчины, она мгновенно подняла голову, навострила уши, вскочила, задрав хвост трубой, вздыбила шерсть и что есть мочи, кинулась в комнату к девочке.

На помощь, спасать свою любимую Катю. На повороте в коридоре, её занесло в сторону от бешеной скорости, с которой она неслась к своей девочке. Лапы несколько раз, с прокруткой, промолотили впустую по линолеуму, но она смогла выправиться и устремилась дальше, к своей Кате.

Влетев в комнату девочки, она сходу встала на задние лапы, а передние расставила в стороны, и с обезумевшими горящими глазами, перекошенной мордой от оскала, с яростным, диким кошачьим криком ринулась на папу, на бегу перебирая только задними лапами.

Вся эта картина произошла мгновенно. И, откуда взялось, столько храбрости и отваги, у этой маленькой худощавой кошки? Если сказать, что папа был шокирован от увиденного – это ничего не сказать! Его брови поползли вверх, а на лице проступило глупое удивление.

Он за свою жизнь, такого ещё не видел! Мужчина не успел предпринять каких-либо действий, чтобы хоть как-то защититься, от нападения «разъярённой бестии». Масяня впилась в его ногу всеми когтями и зубами. С леденящим кровь, кошачьим фырканьем и дикими криками, начала кромсать ее.

Придя в себя от боли, папа рывком стряхнул кошку со своей ноги. Но она, развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, приземлилась на все четыре лапы. Опять встала на задние и расставила передние. С диким криком устремилась в контратаку, не желая отступать.

Папа стремглав выбежал из комнаты и устремился в зал, крича на бегу:

– Мася, ты что, обалдела что ли?

Но кошка не отставала. Продолжала преследовать его, рычала и фыркала, пытаясь на ходу, поймать его за ногу. Мужчина схватил с дивана подушку и вступил в «не равный бой» с Масяней. Она не сдавалась, кричала, нападала вздыбив шерсть и задрав хвост.

Бой, с переменным успехом, продолжался минут пять, и в конечном итоге, победила подушка. Кошка отступила, силы были не равны. Спряталась под диван. Но всё равно, продолжала по-кошачьи рычать своим протяжным нудным голосом, и сверкать обезумевшими глазами, не признавая своё поражение.

Когда все успокоились, папа извинился перед дочкой, что во время спора немного повысил голос. К счастью, на его ноге оказались несерьезные раны от кошачьих когтей и зубов. На Масяню, он обиды не держал, а наоборот похвалил и налил ей молока.

А Катя поняла, если действительно любишь животных, то они это чувствуют и знают. В трудную минуту, они придут на помощь, не жалея себя и своих сил. Отплатят тебе той же любовью и заботой, которой ты, когда-то одарил их.

Таинственные звуки в ночи

В ночной тишине лета неожиданно раздался приглушенный вой, будто кто-то проголосил из ада на чердаке деревянного дома. Алешка, худощавый мальчуган, пяти лет от роду, вздрогнул от страха, и по его телу побежали мурашки. Сердце заколотилось как у зайчонка, а в горле мгновенно пересохло, так, что невозможно было проглотить слюну.

Мальчишка напрягся и весь обратился в слух. Тихий загробный вой снова повторился, а потом, кто-то быстро пробежал по полу чердака, ступая маленькими ножками и тут же затих, словно затаился. «Вот, домовой шалит…» – пронеслась испуганная мысль в голове Лешки.

Затем, раздался резкий душераздирающий возглас, словно адова нечисть на кого-то крикнула и наступила звенящая тишина. У Лешки выступила холодная испарина по всему телу. Мальчик снова чутко прислушался, лежа на кровати и накрывшись одеялом с головой, думая, что спрятался, и никто его не увидит.

На чердаке дедушкиного дома, снова раздались быстрые тихие шажочки, а потом, что-то глухо упало, и опять наступило мертвое затишье. «Это черти беснуются.» – проскочила, леденящая позвоночник,