Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

Ни на что не надеялась, но в итоге малыш протянул мне ладошку, и я облегченно выдохнула. Хотя бы уйдем от косых взглядов.

– Кстати, как тебя зовут? – мальчик оглядывался вокруг и было явно видно по заинтересованному взгляду, что он тут впервые.

– Мирон, – отозвался он, когда мы оказались в коридоре.

– Мирон Маркович, значит, – улыбнулась, на что он серьезно кивнул. – Очень приятно. Я Руслана.

Вот только дальше для меня стояла задача: вести в кабинет Марка, где сейчас сидел наш управляющий, или туда, куда я планировала изначально?

К счастью, Константин Андреевич появился с Соней как раз вовремя. Думала, придется ему объяснить, что этот мальчик – сын Марка. Но управляющий уже все знал:

– Мирон! – Константин Андреевич потянулся к нему рукой, а мальчик взбрыкнул: запрятался за меня, но руку не выпустил.

Испугался… Вообще, я заметила, что Мирона пугали незнакомые люди. И меня смущала догадка, почему так могло происходить. Но развивать мысль запретила себе.

Глава 20

– Ладно, хорошо. Мирон, мы уже позвонили твоему папе, и он скоро к тебе приедет, – объяснился управляющий, но малыш никак не отреагировал.

Но явно услышал, потому что кажется, кивнул. И ущипнул меня за ногу. Что это? Сигнал, чтобы уходила вместе с ним?

– Мы пойдем в комнату для персонала, я посижу с Мироном, пока не приедет босс.

И управляющий, и Соня, выдохнули. Кажется, эти двое явно напряглись, ведь не хотели возиться с ребенком. Даже зная, что он сын Зельмана.

Я завела Мирона в комнатку и усадила на диван. Поскольку Соня поплелась за нами, мне стало любопытно:

– И как вы узнали?

– Константин Андреевич сразу пошел смотреть камеры и узнал жену Марка Станиславовича. Думаю, босс по телефону был немножко зол, потому что кричал и отчитывал управляющего, будто щенка. Но пообещал приехать через двадцать минут. Максимум – тридцать.

Много! Но, раз я уже впряглась в это, то неразумно было соскакивать. Да и не пойдет не социализированный малыш больше ни с кем другим на контакт.

– Мирон, – позвала и карапуз уставился на меня.

Я зачем-то пристально рассмотрела его. Из странного: ребенок русый. Даже ближе к рыжему, с милыми веснушками на носике. Марк темноволосый, Вика тоже. Ну, она крашенная блондинка, но точно с темными волосами. И глаза у него такие… карие, что ли. Совсем не похож на Марка. Но может, Мирон пошел в родню Вики? Я хоть и видела ее всего несколько раз, но казалось мне, что с ней у малыша тоже мало совпадений. Как-то это все… странно. И возраст! Вот что меня волновало больше всего. У них должен быть семилетний ребенок! А этот меньше – около пяти. Но может, второй?..

Пока совсем не сгрызла себя подозрениями, вспомнила:

– Ты что-то хочешь? Может, голодный?

Он пожал плечами, так ничего конкретного и не сказал мне. Просто рассматривал комнатку и при этом качал ножками.

– Наверное, не голодный, – изрекла Соня.

А я взглянула на время. Обед давно прошел и какова вероятность, что Вика его покормила? Но, не пихать же в ребенка еду насильно. К тому же я понятия не имела, что ему можно, а что нет. Вдруг тоже аллергик? Ну или просто не любит те или иные продукты.

– Как приедет босс, скажи ему, что мы тут.

София кивнула и ушла. Ну а я присела рядом с Мироном. Хотя он и ушел со мной, но прямо сейчас выглядел так же, как когда я увидела его впервые – отрешенным.

А через время вовсе сжал у себя на коленях обе ладошки и скукожился. Я не была психологом, но почему мне казалось такое поведение не нормальным? Мирон ни к чему не был заинтересован: просто сидел и практически не шевелился. Даже зная, что все тут принадлежит его отцу, не захотел хотя бы пощупать или побегать вокруг. Да Дамир бы уже всю комнату с ног на голову перевернул! И заболтал бы того, кто с ним сидел. Ну, в пять лет он бы точно сорвал штору случайно или залез в микроволновку. Просто чтобы выяснить, лежит ли в ней что-то или нет. В крайнем случае болтал бы о разной ерунде. Ну может еще, навязал бы игру с собой во что-то.

Мирон же сидел безучастный и я понятия не имела, как его расшевелить. Как и не понимала, какие у него познания в развитии. Но рискнула предложить:

– Играл когда-то в «съедобное не съедобное»?

Дамир не ходил в садик, но я развивала его по средствам игр. И ему кроме активных игр, нравилась эта. Ну правда, мы избегали темы еды, поэтому все чаще это были зверушки или рыбки, птички, предметы. Мой дуралей даже когда не знал, что ответить, придумывал несуществующих зверей или предметов. Просто чтобы не проиграть мне. В кого такой целеустремленный и упрямый?

Вместо ответа, мне кивнули. Да уж, будет сложно, но мне ведь всего двадцать минут продержаться, а затем передам Марку и пусть с ним сам разбирается!

– Поиграем?

Мирон посмотрел на меня так, будто даже не поверил сперва. Но я кивнула, может он не расслышал. Тогда ребенок осторожно подсел и тихо согласился:

– Давай.

– Я начну: каша. Тебе на «а», – на всякий случай подсказала ему и Мирон, положив пальчик на подбородок задумался.

Слишком долго размышлял, как мне показалось. Но дала ребенку время. Это просто игра!

Ну и банально я надеялась пробудить его аппетит. Или убедиться окончательно, что малыш сыт.

– Абрикос, – наконец произнес он и я кивнула:

– Сыр.

И снова пауза. Длине прежней. Ну, по крайней мере, Мирон был занят, а не сидел «глубоко» в своих мыслях. Пусть хотя бы думает о еде, а не о том, что мать его бросила…

– Рыба.

– Арахис.

– Сарделька! – громко выкрикнул он на эмоциях.

Я аж от испуга чуть подскочила на месте. Ну, по меньшей мере, он ответил быстро. И, кажется, это была его любимая еда. Не самая полезная, но это ведь не мой сын. Дамиру такого нельзя даже.

***

Зельман как ошалелый влетел в ресторан и его понесло:

– Где мой сын? – заорал он на официантку – Софию.

К счастью, она несла пустой поднос, потому что выронила его от испуга.

Марк хотел притупить эмоции прежде, чем войдет в ресторан, но он так и не смог потушить огонь ярости внутри. И явно накричал не на того человека.

Пока ехал, сдерживал гнев, ведь планировал доехать без происшествий. Но теперь