Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

Ну и, конечно же, Марк мгновенно поймал недоуменный взгляд Русланы. Чтобы хоть как-то разорвать дурацкое навязанное поведение Мирона его матерью, Зельман подхватил сына на руки.

И если он думал, что после этого взгляд Русланы потеплеет, то где-то просчитался. Она насупилась и поджала губы. А затем и вовсе отвела взгляд, будто ей было больно смотреть. Или неприятно. Бред какой-то! Хотя, была у него одна интересная догадка. Тот пацан утром – ее жених. Но не отец же ребенка Русланы, правильно? Иначе они бы уже давно были семьей.

М-да, тот, кто бросил Руслану и малыша, явно идиот. Так может ли быть такое, что Русе больно смотреть на объятия папы и сына? Ну типа, у ее же ребенка такого не было.

– Ну, что ж, – она встала и, все еще не глядя на Марка, выдала: – я пойду работать.

Прошла мимо них, ему пришлось остановить:

– Русь… кхм, Руслана, – он хотел взять ее за руку, но промахнулся. – Спасибо, что позаботилась о Мироне, пока меня не было.

– Не благодарите, Марк Станиславович. Если это все, я пойду. Думаю, Соня зашивается одна.

– Да, иди.

Хотел ли он ее отпускать? Нифига подобного! Но, какие были варианты? Думалось Марку, теперь пропасть меду ними станет еще больше. Мало ему было инфы о женихе, так теперь Руся еще подумает, что он женат. И точно будет держаться подальше.

Ему тоже нечего было торчать в комнате отдыха. Унес Мирона к себе в кабинет и усадил на диван.

– Ну что, ты голодный?

Сын пожал плечами. Марк уже знал, что этот жест не всегда означал неуверенность. Чаще это было банальное стеснение.

– Чтобы ты хотел?

– А что есть?

– Мы же в ресторане, – Зельман мягко рассмеялся и добавил: – здесь есть все. Заказывай что угодно.

– Даже цветная капуста?

– Даже она, – еще шире улыбнулся.

А Руслана явно знала толк в том, как заинтересовать полезной едой ребенка. Но, сомневался Марк, что Мирон после сарделек и пиццы захочет есть ту капусту. В любом случае, желание сына – закон.

– Хочешь? – подбодрил он и только после Мирон кивнул.

Зельман отправил сообщение управляющему и тот поставил плюс. Вот и прекрасно.

К сожалению, у Марка не было много свободного времени, поэтому отдал сыну планшет, а сам засел за телефон.

И время от времени, когда посматривал на сына, у него так и зудел язык вызвать к себе Руслану. Ну, не хотел он, чтобы Мирон залипал вот так в экран и портил зрение. Но, эгоистично с его стороны дергать девушку. Это не ее работа!

Поэтому даже выдохнул, когда шеф вкатил тележку с едой. Но увидев, что на обеих тарелках, едва не отругал того, как школьника.

– Вова, ты серьезно?

Шеф не понял. Внимательно осмотрел содержимое тарелок и высказался с гордостью:

– Это, на минуточку, мое коронное блюдо.

– Стейк для ребенка? – уточнил Зельман, а тот будто и не слышал:

– Но у него полная прожарка, хотя это издевательство над блюдом!

И прежде, чем тарелка бы полетела в повара, в кабинете волшебным образом появилась Руслана.

Зельман подметил, что между ними с Вовой шла битва взглядов. А уж увидев, что та с собой принесла, все понял. Улыбнулся.

– Вот это не попадет в желудок Марка Станиславовича! – воспротивился шеф, на что Руслана указала пальцем в сторону стейка. Одной из тарелок:

– А вот это не попадет в желудок ребенка!

– И чем же, позволь спросить, плох мой кусок изысканного мяса? – Вова упер руки в бока, не сдалась и Руся:

– Тем, что желудок ребенка не приспособлен к такой еде. Или вы, Марк Станиславович, не согласны? – она пульнула в него настолько злющим взглядом…

Что даже если бы Зельман и хотел, то не имел права отказать воинственной фурии. Да от одного вида девушки его скрутило, будто в бараний рог. То, как она отчаянно боролась за благополучие Мирона тронуло Марка до глубины души. Ну и, если уж быть честным, то еда Русланы, действительно, была лучшей для Мирона. Гречка, белое мясо и цветная капуста, которую так просил сын.

Опять же – эта была та забота, которую от Вики хер допросишься. Если до этого момента Марк еще сомневался в Руслане, то сегодняшний день полностью расставил точки над его сомнениями. Она точно не предатель. Но явно угроза для спокойствия Зельмана. Потому что все те чувства, которые он удачно похоронил много лет назад, вдруг самостоятельно раскопали сами себя и вылезли наружу. Он хотел Руслану и походе даже больше, чем прежде. Сильнее. Отчаяннее. На грани пытки. Так безысходно, что не мог вытерпеть никакую конкуренцию. Жених? А что, если…

Не желая прямо сейчас углубляться в сложную тему, тряхнул головой. И вспомнил, что творилось у него прямо сейчас в кабинете:

– Вова, стейк я с удовольствием съем, но вторую тарелку унеси.

– Трата моего драгоценного времени! И, Руслана, я тебе больше на своей кухне не позволю командовать! А уж тем более что-то готовить! Ты официантка, так знай свое место!

– Вова! – Марк вскочил с места, но вовремя прикусил язык.

Как бы ему ни хотелось защитить Русю, Вова прав. Кухня – это зона управления шеф-повара. И никакая Руслана туда точно не должна была совать нос. Даже если хотела как лучше. А ему теперь хоть разорвись между ними…

Вздохнув, он прикинул, как можно сгладить конфликт. А еще Зельман совершенно забыл про Мирона. Зато помнила Руслана:

– Не надо кричать, пожалуйста, здесь ребенок.

Вова смирился. Забрал одну тарелку и, бросив на девушку предупреждающий взгляд, ушел.

– Ты же понимаешь, что шеф прав? – ну, не хотел он ее ругать, но таковы правила.

– Да, я понимаю. Готова принять любое наказание. Можете меня уволить.

Да с чего бы Марку так поступать? Но вот чего он никак не ожидал, так это очередной поддержи девушки со стороны:

– Нет! Не надо!

Мирон подбежал к ней и, встав к Руслане спиной, раскинул широко руки. Поразительно! Даже сын принял ее сторону.

– Мир, сядь обратно, – попросил Марк, – никто никого не будет увольнять.

Но почему же, черт возьми, девушка выглядела расстроено?! Или ему уже мерещилось всякое?

Мирон потянул за собой Руслану, она уселась тоже на диван. Отдала ему в руки тарелку с вилкой и заговорила:

– Смотри, вот это – цветная капуста.

– Правда белая, – Мирон взял соцветие руками, но Руслана спешно отобрала у него из рук.

Мир только и успел рот открыть. Честно, Зельман изо всех сил пытался не заржать. Но упорно молчал, ведь не хотел