Шутки крови - Дарья Катина

девчушка резко вздрогнула, сжалась, зажмурила от страха глаза, а потом в ужасе их распахнула, случайно встретившись с ним взглядом. Он видел такие взгляды… когда они освобождали заложников из людоедского племени в Борсхане. Это выражение не передашь словами. И не дай Бог увидеть снова! Страх, ужас, безнадега, обреченность, разочарование и недоверие. И все это густо разбавлено неконтролируемой паникой. Всего мгновение и девчонка вновь прикрыла глазки, но Сереге хватило. Он вдруг сообразил, что в ней его зацепило. Сам, будучи мастером маскировки и перевоплощения, парень тут же представил её истинную, натуральную внешность и обалдел от нереальной красоты этой девушки, которую она, по неведомой причине, очень умело прятала от окружающих, одеваясь серо и неброско, при этом, выбирая довольно своеобразную, одежду и макияж. А ещё, она определённо была старше. Он уже решился на знакомство, когда к нему подошёл высокий парень и протянул руку:

— Привет, я Павел.

— Привет, — ответил он на рукопожатие, и краем уха услышал: “Ты уже уходишь, Мариночка? Заглядывай, солнышко, я всегда тебе рада”.

Через пару секунд девушки уже не было.

'Мариночка! — какое у неё удивительное имя, — Мариночка!'.

Сергей повернулся к присевшему за его стол парню:

— Леха мне тут рассказал, вкратце, страшную историю…

— Ну да, было дело. Сейчас перемирие. Точнее, разбежались по окопам, — не стал спорить Павел, — Вроде как решили, что нет смысла мериться пиписьками и остались при своих. Пока тишина, не знаю, надолго ли? Они нас не ищут, мы про них забыли. Хотя я не все знаю, как оказалось.

— То есть, наша встреча не про это? — уточнил я Сергей.

— Если честно, нет! Просто до боли в глазах, хотелось увидеть человека, который… Короче, Леха прорекламировал тебя тут, как реального проповедника, ха-ха-ха! Папуасов в христианство! Ха-ха-ха!

— А что, реальные такие пацаны! — хмыкнул Сергей, — Везде все одинаково: вот — пидорасы, вот — Д'Артаньяны, выбирай сторону и вперед! Это не зависит от цвета кожи и покроя одежды. Главное, какая по жилам бежит кровь. Если кровь королей — хватайся за жезл, если боец — бери меч, а если все плохо — бери лопату и копай себе могилу. Но даже, если все плохо, женщин и детей защитить ты обязан. Могила с лопатой, если что подождут. Куда они денуться?

— Серега, — Павел сделал паузу, — Леха говорил, что ты — это он. Только лучше.

— Ты давай, не тяни кота за больно. Говори толком.

— У меня ситуация. Обратиться к своим не могу. Чужие тайны, я слово дал. А тут …

— Подожди, этот поезд не поедет. Давай так, либо хрен пополам, либо пи-пи-пи… зда вдребезги. Решайся. Или говори все, или вообще не начинай. А помочь? Я и так помогу, без объяснений. Мне Лехиного слова достаточно.

Они проговорили почти четыре часа, единственное, что Павел не пояснил Сергею, так это причину интереса к деревенской девочке. И то, потому что и сам до конца её не понял. Но Сергей и не стал уточнять, мол, если надо, чего здесь обсуждать? Они определили первостепенные задачи и распрощались, договорившись держать связь. Когда Павел ушёл, Сергей подошел к женщине, которая просила загадочную незнакомку-Марину заглядывать и называла 'Солнышком':

— Здравствуйте. Вы извините, мне надо с вами поговорить.

— Здравствуйте, всегда пожалуйста, давайте поговорим, — дружелюбно откликнулась на его просьбу женщина.

— Вы тут девушку просили заходить, Марину.

Дружелюбие в одно мгновение слетело с лица женщины, и теперь перед ним, плавно покачиваясь на напряженном, как пружина туловище, готовилась к смертельному броску ядовитая кобра. Но парень не зря имел аж несколько ярких и метких прозвищ среди своих сослуживцев, самое безобидное из которых было 'Глюк', поэтому он не особо испугался, а через десят минут они сидели в подсобном помещении кафешки и довольно мирно беседовали.

— Я не знаю, где она живет, вот правда, Сережа. Но могу точно сказать, что у девочки была беда. То ли насилие было, то ли ещё чего, но что-то точно, очень ужасное. Она только с полгода как улыбаться-то начала. Придет, сидит в уголке тихонечко, вот я её и заприметила. Может в семье что-то. Она не говорит сама, а я и на спрашиваю. А что лезть? Все равно помочь не смогу. Раз приходит, значит, живет где-то рядом, наверно… Ты оставь телефон, она как придет, я тебе позвоню. Обязательно.

Марина закрылась в своей комнате от настойчивых попыток поговорить с ней полупьяного отчима, и молча, плакала, без слез. Нормально плакать она разучилась ещё два года назад, когда равнодушные люди проходили мимо компании обдолбаных наркоманов, которые нагло, посреди белого дня пытались поджечь застрявшего в решетке подвального окна рыжего, маленького щеночка, обливая его из бутылки крепким алкоголем. А она вступилась. Когда уже ее саму тащили к подвальной двери, защитников тоже не нашлось. И потом тоже. Кроме Валентины Игоревны, её адвоката, которая заменила ей весь мир и подарила надежду на справедливость. А сегодня позвонила её сестра Люба и сказала, что Валя в трематологии на рынке, в коме. Кажется авария. Мир опять рухнул, и теперь уже без надежды на возвращение.

Всегда живая, остроглазая, смешливая девчонка, которой была Марина ещё два года назад, и которой вновь пыталась стать, вдруг потеряла точку опоры.

Девушка тяжело вздохнула, обвела взглядом свою убогую комнатушку, прощаясь с ней и пытаясь сохранить в памяти каждую мелочь, затем уверенно поднялась с кровати, положила в свой девичий рюкзачок документы и остатки денег и быстро проскользнула к входной двери, чтобы остаться незамеченной. Покидая квартиру, она уже точно знала, что больше сюда никогда не вернется.

Куда податься, она не имела ни малейшего понятия, но то, что для начала надо сходить в больницу к Валентине Игоревне, не обсуждалось в принципе. Девушка развернулась, глянула на окна своей квартиры и поворачиваясь обратно, мазнула взглядом по любимой кафешке.

— Надо же попрощаться с тетей Олей, которая всегде к ней была очень добра, да и кофейку на дорогу выпить не помешает, — сказала она сама себе, уверенно переходя улицу.

Сергей ехал по Ангарскому мосту на встречу с Павлом, когда раздался звонок мобильника.

— Эта Оля из кафе, помнишь?

— Да, помню конечно, говорите.

— Мариночка пришла, что-то с ней неладно. Попрощаться говорит зашла. Ты бы приехал.

— Задержи её, через десять минут буду, — сказал парень, на ручнике кидая машину в занос и разворачиваясь прямо на середине моста.

Через семь минут он уже входил в двери заведения. Наперерез ему тут же метнулась женщина.

— Вон она сидит, в уголке, совсем плохая.

Мимо них, чуть толкнув Сергея плечом,