Тафгай - Рейчел Рид

Фабиан внимательно разглядывал его мгновение, будто пытаясь вычислить, в чём же должна заключаться эта непохожесть.

— То есть… невысокие?

Райан помялся, нервно переступая с ноги на ногу. Никогда прежде он не говорил вслух о своих личных предпочтениях. Даже бывшим партнёрам.

— Обычно, да. И не только это.

Загорелся зелёный, и они перешли улицу. Оказавшись на другой стороне, Фабиан тут же вернулся к прерванному разговору.

— Твинки?

— Не совсем, нет. Но типа того, наверно. Возраст не важен. И даже не в телосложении дело. Скорее… в том, как они себя подают.

— Вот теперь я действительно заинтригован.

Райану не верилось, что он пытался описать свой идеал мужчины Фабиану — воплощению этого идеала.

— Ладно. Короче, мне нравятся парни, которые шлют на хуй все стереотипы о «настоящих мужчинах». У которых хватает смелости оставаться собой, даже если из-за этого многие смотрят на них косо.

Ответа не было мучительно долго. Райан не сомневался, что секундой ранее изрёк полную бессмыслицу, и теперь Фабиан гадал, зачем позволил такому чудаку провожать себя домой. Они уже подходили к его улице, когда он заговорил. Так тихо, что Райан едва разобрал слова из-за шума ветра.

— Мне это нравится.

— Что?

— Всё, что ты сейчас сказал. Не люблю навешивать ярлыки, но слышать такие слова от кого-то вроде тебя…

— От большого тупого хоккеиста?

Фабиан покачал головой, но затем произнёс:

— Возможно. Но не тупого. Райан, ты далёк от тупости. Но ты же знаешь, что я думаю о хоккеистах. О спортсменах в целом. Такие парни всегда крутились рядом, вторгались в мою жизнь, пока я рос. Мои родители ставили таких мальчиков — таких мужчин — на пьедестал. Было слишком очевидно, кем они хотели меня видеть, а я никак не мог им стать. Никогда. Как только они это осознали, сразу потеряли ко мне интерес.

— Я заметил.

Фабиан печально улыбнулся.

— Знаю, что заметил. Потому что ты был другим. Думаешь, кто-то еще из хоккеистов появлялся на моих выступлениях? — У Райана замерло сердце при упоминании того концерта. Он даже не подозревал, что Фабиан помнил тот вечер. — Только ты, — продолжил Фабиан. — Я так и не сказал тебе, как много это для меня значило.

— Пустяки.

— Однозначно не пустяки. Это был… — Он безрадостно рассмеялся. — Моя семья не сочла нужным выкроить время для меня. Это был мой выпускной концерт в Консерватории, я исполнял композицию собственного сочинения, но даже это не смогло сравниться по важности с каким-то чёртовым хоккейным матчем. Без обид.

— Я не обижаюсь.

— И когда я увидел тебя там, на дальнем ряду… это значило для меня очень много.

Они подошли к дому Фабиана — весьма некстати, в момент важного разговора. Они замерли друг напротив друга у подножия лестницы, ведущей к парадной двери, и Райан не знал, что сказать дальше.

К счастью, Фабиан заговорил первым.

— Знаю, вероятно, я был груб с тобой, когда мы жили вместе.

— Это не так.

Райан немного слукавил. Фабиан откровенно не интересовался им, по большей части игнорировал, а вынужденные обращения сводил к коротким, скупым фразам. Но со временем он слегка оттаял, и им удалось выстроить некое подобие тихой и хрупкой дружбы.

— Нет, так. Я думал, ты окажешься таким же, как все остальные, поэтому даже не дал тебе шанса.

— Поначалу, возможно. — Райан смущённо улыбнулся. — Но, думаю, мне удалось тебя расположить к себе, да?

Фабиан улыбнулся ему в ответ, столь же застенчиво, и у Райана перехватило дыхание.

И тут начался дождь. Ледяные капли, на грани превращения в снежную крупу, обожгли лицо Райана, а Фабиан вскрикнул.

— Заходи внутрь! — позвал он, взлетая по ступеням. — Тупая ебаная дверь! Так.

Он распахнул дверь, и Райан последовал за ним.

Оказавшись в тесной квартире, Фабиан повесил своё пальто на крюк у входа и жестом попросил Райана отдать своё.

— Почему бы тебе не остаться, пока дождь не кончится?

— Он может идти всю ночь, — заметил Райан, но всё же отдал пальто.

Фабиан проигнорировал его прогноз погоды и направился к мини-холодильнику, втиснутому в угол рядом с двухконфорочной плиткой и раковиной. Открыв его, он достал бутылку вина.

— Эту я ещё даже не открывал, — весело сообщил он. — Давай согреемся. И чувствуй себя как дома. Можешь сесть на кровать или… ну, только на кровать, пожалуй.

Райан отметил, что стул у письменного стола — единственное, на чем ещё можно было посидеть в комнате — был завален одеждой. Он уселся на самый край кровати, положив руки на колени и выпрямив спину. Ему следовало отказаться и от вина, и от кровати, и от самого пребывания здесь. Вместо этого он промолчал, позволив себе немного поразглядывать жилище Фабиана. На захламлённом столе стояли три свечи, похожие на католические молитвенные, но, присмотревшись, Райан понял, что изображена на них была не Дева Мария, а совсем другие женщины — Долли Партон, Ру Пол и Бейонсе. (Ру Пол, конечно, не женщина, но наверняка на свече был изображен в образе дрэг-квин — прим. пер.)

Фабиан протянул Райану бокал с надписью Мамин винный час.

— Это почти, но не самое дешевое пино гриджио из тех, что были в магазине, — пояснил он, усаживаясь в изголовье кровати и откидываясь на подушки.

На его собственном бокале красовалась надпись Невеста.

Райан отхлебнул вина, поскольку не знал, что ещё делать.

— Вкусное, — пробормотал он. — Вино, я имею в виду.

Возможно, вино было ужасным. Возможно хуже аккумуляторной кислоты. Но у Райана в тот момент просто взрывался мозг. Зачем он там находился? Почему они оба сидели на кровати Фабиана? Фабиан пытался его соблазнить? А хотел ли этого сам Райан?

Фабиан кончиком пальца ноги дотронулся до его бедра.

— Тебе не обязательно сидеть ко мне спиной, знаешь ли. Расслабься.

Райан поставил бокал на стол и снял ботинки. Затем осторожно растянулся на кровати, опершись на локоть. Он сохранял максимально возможную дистанцию между их телами, опасаясь, что малейший намёк мог заставить его наброситься на бедного Фабиана, который всего лишь вёл себя вежливо.

— Итак, — непринуждённо начал тот, — как хоккей?

Райан фыркнул.

— С хоккеем всё в порядке.

— Неужели?

Райан нахмурился.

— Конечно. Не знаю. Кажется, в последнее время стало немного… утомительно.

Фабиан