И придет рассвет - Кристина Скай

– Что-то не так?

– Что? Почему вы спрашиваете?

– Да вы так крепко меня прижали, что завтра на теле будут синяки.

Торн тут же отпустил ее.

Взгляд Индии был задумчивым. Прежде чем Девлин мог ответить, она тихо сказала:

– Иди вперед, Луна. Покажи нам дорогу.

Волчица с серебристой шерстью повернулась и побежала вверх по лестнице. Торн молча шел за ней. У него было такое впечатление, что ему снится какой-то странный, причудливый сон.

– Сколько ей лет? – спросил он, глядя, как великолепный зверь поднимается по бесценному персидскому ковру.

– Полагаю, что немногим более двух. Я не захотела оставить ее в Норфолке, но жизнь в Лондоне для нее пытка. Однажды я надела на нее поводок и повела погулять в Хэмпстед-Хит, но кончилось тем, что она распугала всех овец. Потом два старых идиота попытались ее пристрелить. Этого я, разумеется, не могла допустить.

– Разумеется. Полагаю, что вместо этого вы пристрелили старичков.

– Непременно сделала бы это, будь при мне пистолет. Но я просто немного попугала овец. – На щеке Индии появилась ямочка. – По правде говоря, не немного, а как следует, потому что они с блеянием разбежались кто куда.

Значит, она разогнала целое стадо овец? Владелец вряд ли был этим доволен, подумал Девлин.

Представив себе разбегающихся в испуге несчастных животных, он чуть было не расхохотался. Вот если бы под Ватерлоо с ними был такой решительный человек! Наполеон наверняка бы сбежал с поля боя, не сделав ни единого выстрела.

Индия недовольно нахмурила брови.

– Мне жаль, что вы считаете нас смешными.

– Что вы, вовсе нет! Вы необычны. Решительны. Предприимчивы. Но вовсе не смешны.

– О! – пауза. – Вам, право, незачем меня нести. Мне бы хотелось идти самой.

– Чтобы снова пошла кровь?

Они миновали мраморные ниши, украшенные греческими, в натуральную величину статуями, индийскими божествами и гобеленами эпохи Ренессанса.

– Куда теперь?

Индия показала на коридор, стены которого были увешаны картинами, преимущественно пейзажами. В дальнем конце стоял застекленный шкаф красного дерева, на полках которого Девлин успел заметить отполированные куски балтийского янтаря и изящную миниатюрную модель старого испанского галеона.

– Я чувствую себя так, будто нахожусь в Британском музее. Есть что-нибудь, что ваша семья не коллекционирует?

– Мы собираем все, что вызывает у нас интерес. Ни материал, ни цена не имеют значения. Главное – все должно быть подлинное.

Девлин промолчал. На эту тему он не мог говорить. Пока. До тех пор, пока не найдет проклятые бриллианты Наполеона.

Он остановился у открытой двери.

– Да, здесь. Теперь-то вы можете поставить меня на ноги?

Торн и не подумал этого сделать. Он оглядел комнату. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это ее комната. На длинном лакированном столе лежала коллекция драгоценных тихоокеанских кораллов. Рядом с ней, в окружении морских раковин, стояла действующая астролябия с испанского галеона и молитвенник в роскошном переплете, украшенном перламутром. На столе у окна стояла миниатюрная модель воздушного шара, выполненная из жесткого шелка и тонких бамбуковых пластинок, и лежал раскрытый альбом с эскизами различных плетеных изделий.

– Это ваши эскизы?

– Конечно. Мы с Айаном придумываем разные модификации.

– Уж не хотите ли вы сказать, что поднимались в воздух на всех этих?..

– Они абсолютно безопасны – при условии, что правильно рассчитан балласт. Если его будет слишком много, вы, конечно, упадете. А если мало…

– И слышать не хочу. Полеты на воздушном шаре – подумать только! – пробормотал он. – Может быть, вы подумываете о том, чтобы выпрыгнуть из корзины с парой крыльев за спиной и проверить, сможете ли летать?

Индия с серьезным видом покачала головой:

– О нет, никаких крыльев. Но есть приспособление, изобретенное одним французом. Оно состоит из изогнутого полога и свисающих веревок. Изобретатель называет его парашютом, и я пыталась уговорить Айана…

– Что вы такое говорите! Вашей семье надо срочно найти вам мужа, чтобы уберечь вас и всех живущих в соседних трех графствах людей от увечий.

– Я так и знала, что вы это скажете. По вашему мнению, именно по этой причине женщине следует выходить замуж.

– Мне кажется, она лучше большинства тех причин, по которым женщина стремится выйти замуж.

– По-моему, вы забыли, что у меня есть муж, а ваше поведение я считаю отвратительным. Сейчас же поставьте меня на пол.

– С удовольствием. – Он посадил ее на кучу подушек. – Надо же – воздушные шары, – пробормотал он сердито и направился к двери.

Но на пороге столкнулся с герцогиней Крэнфорд, миниатюрная фигура которой была скрыта под огромной персидской шалью.

– И чем вы двое здесь занимаетесь, скажите на милость? – Она закрыла за собой дверь, очевидно вспомнив о любопытных слугах. – Уже почти час ночи.

Девлин сунул руки в карманы.

– Она пыталась…

– Он вообще ничего не знает… – прервала его Индия.

– Замолчите оба. – Тут она заметила кровавое пятно на платье Индии. – Похоже, разума у тебя, Индия, не больше, чем у малого ребенка! Я сейчас же займусь твоей раной. Ты останешься в постели, и не смей даже шевелиться. Ты поняла меня?

Вздохнув, Индия кивнула, зная, что любая попытка возражать бабушке, в конечном счете, окажется бесполезной. Потом старая леди обратила свой взор на Торна.

– А вас, милорд, я жду в своем кабинете завтра ровно в восемь часов. Вы меня поняли?

– Я постараюсь найти в своем расписании время для этого визита. Вам когда-нибудь говорили, ваша светлость, что вы хитры, как Макиавелли?

Герцогиня поправила шаль. Она, видимо, ничуть не обиделась. Скорее наоборот – восприняла это как похвалу.

– Чаще, чем вы можете предположить. – Она на минуту задумалась. – Питт сказал мне однажды, что, если бы я родилась мужчиной, развитие Европы, возможно, пошло бы по иному пути. Что же касается Макиавелли, я перечитываю его, по крайней мере, раз в году, чтобы не терять форму.

– Вы, конечно, читаете Макиавелли по-итальянски?

– Естественно. А разве другие – нет? А теперь уходите. Мне нужно заняться внучкой.

Девлин ушел, чувствуя себя жалким цыпленком, которого прогнал с дороги хозяин. Спускаясь по лестнице, он наткнулся на четырех лакеев с открытыми от любопытства ртами, кухарку, которая при виде его остолбенела, и молчаливого дворецкого. Потом услышал за спиной скрип корзинки, в которой наверх поднимали Альберта.