Порочная преданность - Айви Торн

— Я справлюсь с этим, Габриэль. Агнес не нужно приходить сюда. Я все уберу… — Я делаю паузу. — А есть что-нибудь для уборки?

— Я попросил доставить кое-что в отель в Нью-Йорке, чтобы взять с собой перед тем, как мы полетим сюда. Не так уж много, но достаточно, чтобы сделать это место пригодным для жизни, прежде чем кто-то начнет в нем копаться. В сорока пяти минутах езды отсюда есть небольшой городок, где мы можем пополнить запасы. Там же можно купить продукты, одежду… в общем, все, что нужно, в пределах разумного. Правда, на каждую вещь найдется всего пара магазинов, — добавляет он с усмешкой. — Это не Нью-Йорк.

В его голосе слышится беспокойство, как будто он опасается, что я буду несчастна здесь. Как будто я могу быть несчастна из-за этого, потому что Габриэль достаточно заботился обо мне, чтобы увести меня прямо из-под носа одного из самых могущественных боссов Братвы в Нью-Йорке. Да и на восточном побережье Соединенных Штатов, наверное.

Я многого боюсь. Многое заставляет меня чувствовать, что в любой момент я борюсь с паникой и слезами, борюсь за то, чтобы оставаться сильной перед лицом всего этого. Но пребывание в этом доме, с Габриэлем, далеко от того, что могло бы сделать меня несчастной.

— Все будет хорошо, — успокаиваю я его. — А теперь давай я займусь работой, пока мы оба не начали чихать.

Единственное, что я чувствую, это крошечный кусочек разочарования, который закрался в меня, когда я поняла, что Габриэль поселил меня в моей собственной комнате, а не в его. Мне удается не показывать этого на лице, но, когда он просто кивает и уходит, закрывая за собой дверь, это задевает меня еще глубже. На первый взгляд, я понимаю, что он ведет себя как джентльмен, давая мне пространство, позволяя привыкнуть к тому, что является еще одной перестройкой в череде дней, наполненных хаосом, страхом и шоком, усугубляя мою и без того слишком близкую травму от моей катастрофической свадьбы, которая осталась позади менее чем на полгода.

Есть три способа интерпретировать все это: как быстро он перестал прикасаться ко мне прошлой ночью, как осторожен он был со мной с тех пор, какое расстояние он оставил между нами, как он устроил меня в моей собственной комнате в этом доме. Один из них заключается в том, что он соблюдает букву соглашения, которое мы заключили, когда на короткое время изменили свое отношение друг к другу, перейдя от бизнеса к удовольствиям и обратно. Другой вариант — он просто старается не предполагать, чего я хочу, и ждет, когда я сама приду к нему, скажу, что хочу, чтобы он прикасался ко мне, что хочу спать с ним в одной постели, что хочу еще больше усложнить наши и без того запутанные отношения.

Третья возможность, однако, — это причина, по которой я не могу попросить его ни о чем из этого, и почему я не могу поговорить с ним обо всех этих запутанных чувствах, бурлящих в моей груди. Третья возможность заключается в том, что одной ночи для него было достаточно. Даже если это не так, все, что произошло с тех пор, лишь подтвердило его решение с самого начала, что чувства между нами невозможны. Если не считать его небольшого промаха прошлой ночью, который мог быть результатом адреналина, а не реального желания меня, он просто больше не хочет меня такой, и он не чувствует ничего близкого к тому, что я начала чувствовать к нему.

И помимо этого, есть еще и тот непреходящий факт, что чем ближе мы друг к другу, тем опаснее для всех. Если Габриэль будет испытывать ко мне еще больше чувств, он может принять еще более глупое решение, чем то, что он уже сделал. И чем больше я чувствую к нему, тем больше вероятность того, что мое сердце разобьется на еще более мелкие кусочки к тому времени, когда все это закончится.

К тому времени, когда наступило время ужина, я успела привести свою комнату в порядок настолько, чтобы в ней можно было комфортно спать. Все покрывала сняты и убраны, пол подметен и вымыт, а мебель вытерта от пыли. Свежее постельное белье придется подождать, придется перестирать горы белья, но тряпка от пыли уберегла саму кровать от всего этого. Она застелена темно-синим пододеяльником с вышивкой, подушки с кисточками уложены на более мягкие подушки за ними, и у меня возникает внезапное желание просто забраться в кровать и заснуть.

Вместо этого я спускаюсь вниз, чтобы узнать, не нужна ли Агнес помощь с ужином.

— Продуктов хватит на несколько дней — говорит она мне, когда я захожу на кухню, окидывая ее взглядом. Сесилия стоит на стремянке у гранитной стойки, нарезая овощи, а Дэнни сидит за длинным деревянным столом с комиксом. Это могло бы быть сценой прямо из дома, из которого мы только что сбежали, и я чувствую, что немного расслабляюсь, видя это. Маленькая частичка нормальности, вернувшаяся на место. — Габриэль попросил управляющего имением забрать некоторые вещи и подготовить их для нас. Но нам придется съездить в город.

— Звучит неплохо, — пробормотала я, рассеянно оглядываясь по сторонам. Кухня далеко не похожа на ультрасовременную, обновленную кухню в нью-йоркском доме Габриэля. Агнес явно прибиралась здесь, пока я занималась уборкой своей спальни, но плита и холодильник очаровательно устарели, пол в том же состоянии, что и остальные полы в доме, а мебель видала лучшие времена. Столешницы тоже не мешало бы заменить. — Интересно, сколько денег Габриэль готов вложить в ремонт, — бормочу я, оглядываясь по сторонам, и Агнес хихикает.

— Он сказал что-то о том, что ты вбила себе в голову, что возьмешь это в качестве проекта. Он сказал, что собирался просто спросить меня, не соглашусь ли я прибраться здесь, но ты представляешь себе нечто большее. — Она поднимает бровь, и я смеюсь, сама того не желая. Смех звучит странно, так как звенит в ушах после стольких дней, когда я думала, что у меня больше никогда не будет повода для смеха, но мне приятно.

— Габриэль сказал, что хочет сделать ремонт. А мне бы не помешало отвлечься. — Я прикусываю губу, снова оглядываясь по сторонам. — Не знаю. Думаю, это может быть весело.

— Вообще-то я согласна — говорит Агнес, удивляя меня.

— Правда? — Я смотрю на нее, удивляясь, а она в свою очередь смеется.

— Нам всем не помешает немного отвлечься — говорит она, беря раскатанный корж для пирога и кладя его