Порочная королева - Бекка Стил

возникло ощущение, что Эверли нужно время, чтобы переварить то, что только что произошло, поэтому мы отпустили ее одну. Если для меня это было чертовски умопомрачительно и напряженно, я мог только представить, что чувствовала она.

По моему скромному мнению, никого это не волновало. Люди, которые судили, не колеблясь, поменялись бы с ней местами, если бы была такая возможность. Люди были чертовски фальшивыми.

Я медленно убрал руку из-под ее головы. Ее бледное лицо появилось в поле зрения, и я не мог не смотреть. Увлечение и одержимость были забавными вещами. Вы могли бы восхищаться одним и тем же каждый день, и каждый раз вы находили бы в этом что-то новое, что вам нравилось. Вот что я чувствовал к ней. Каждый раз, когда я находил что-то новое, что мне нравилось, что-то новое, что заставляло меня хотеть остаться, чтобы узнать, чем еще она может меня удивить.

Ее губы были раздуты, и я почувствовал удовлетворение от этого. Групповой секс в лучшем виде.

— Чувак, поторопись, черт возьми, — прошипел Каллум, выходя из своей комнаты в черных джинсах и белой футболке.

— Я иду. — Я улыбнулся ему и послал воздушный поцелуй. Он отшил меня, но его глаза были прикованы к девушке, которая лежала на диване.

Я знал Кэла с детства. Он всегда был отчужденным и несколько холодным, поэтому то, как он смотрел на Эверли, было для него чем-то новым. Большинство людей были для него всего лишь игровыми фигурами. Что-то, чем он мог манипулировать, перемещать или распоряжаться. Я знал, что именно поэтому мы с Матео подтолкнули его к ней, потому что ему нужно было снять нагрузку. Что, он, блядь, и сделал.

Я направился в свою комнату и вытащил старую пару потертых джинсов и белую футболку. Я столкнулся с Матео, который только что вышел из своей комнаты.

Я покачал головой.

— Ты не мог бы одеться как мы?

Он посмотрел вниз на свои темные джинсы и черную футболку.

— Ты чертовски тупой, — парировал он, и мы вместе пошли в мастерскую в гараже.

Мы втроем стояли и смотрели по сторонам, вспоминая, что произошло прошлой ночью. Казалось уместным, что первый раз, когда Эверли впустила нас в себя, был в нашем королевстве и в том, что мы считали нашим храмом. Маленькая жертвенная пешка оказалась ферзем.

— Нам повезло, что она не видела, что там было, — сказал Кэл, указывая на дальний угол, где был брезент.

— Давай уберемся, люди скоро выстроятся в очередь, — сказал Матео, бросая всем нам тряпки.

— Сэинт, ты на дежурстве. — Матео рассмеялся, указывая на потертый диван. Каллум уже чистил капот машины, пока Матео готовил все масла и инструменты.

— Вы придурки, ребята, — проворчал я.

— Ты всегда хвастаешься тем, что ты бог секса. Звучит как работа для бога секса, — добавил Каллум.

Я чертовски ненавидел, когда они вот так ополчались на меня. Сняв их обоих, я продезинфицировал диван. В следующий раз, когда мы все будем трахаться, я собирался кончить на их гребаные подушки — это бы их научило.

Мы открыли двери гаража, и как только часы пробили восемь утра, по улице начали проезжать машины. Мы все стояли снаружи, порознь, чтобы каждый из нас мог смотреть на одну машину за раз. Левая полоса предназначалась для замены масла, средняя — для чего-нибудь с низким содержанием воздуха или просто для проверки, а правая — для более интенсивной работы.

— И ты делаешь это бесплатно? — Я недоверчиво спросил Дейва. Он терял сотни — нет, черт возьми, тысячи — долларов. Иногда он использовал свои собственные запчасти, чтобы починить дерьмовые машины людей.

Каллум и Матео терпеливо ждали, когда машины подъехали с другой стороны от меня. Мы мало что знали, но были готовы протянуть руку помощи старику.

Дэйв устало улыбнулся мне. Каллум был уверен, что я его раздражаю, но он никогда ничего не говорил, поэтому я не видел необходимости сдерживать свои вопросы.

Он похлопал меня по спине.

— Ты позаботишься о своих людях, и твои люди позаботятся о тебе.

Старик был прав. В день его смерти наше кладбище было заполнено цветами. Все люди, которым он помог, приходили и приносили нам еду; они кормили нас, пока мы переживали потерю единственного мужчины, который когда-либо был для нас отцом. Время, которое мы провели с ним, пролетело незаметно, и этого было недостаточно.

Мы втроем чистили машины, так как тогда не умели делать ничего другого. После этого мы были на дежурстве по замене масла. По мере того, как мы росли и учились ремеслу, старик сажал нас на наши собственные машины, и теперь, когда его не стало, каждый из нас заботился о человеке за раз.

Дни, подобные сегодняшнему, были долгими, но они всегда наполняли нас как ничто другое.

Примерно через час вышла Эверли. Она уже переоделась обратно в свою одежду, что, честно говоря, было не очень. Мне понравилось видеть ее в нашей.

Поскольку я был всех ближе к ней, она подошла ко мне первой.

Люди смотрели на нее с удивлением, так как в этот день здесь никогда не было женщины, за все годы, что они приходили к нам.

— Что происходит? — тихо спросила она, глядя на всех людей. Ее взгляд задержался на Каллуме и Матео.

— Раз в месяц мы открываем гараж, чтобы сделать какую-то работу для людей.

Она посмотрела на меня, и ее глаза излучали тепло.

— Если хочешь подождать внутри, сделай домашнее задание. Это займет некоторое время, — сказал я ей, поднимая рубашку, чтобы вытереть пот со лба.

Ее ответ удивил меня.

— Чем я могу помочь?

Я не мог сдержать улыбку, которая появилась на моем лице. В течение нескольких часов она оставалась снаружи с нами. Она помогла мне и моим братьям, доставив нам помощь. Раздавала воду, развлекала маленьких детей. Я поймал не только себя, но и своих братьев, которые с удивлением смотрели на нее.

Как может одна девушка быть такой идеальной для всех нас?

25

Для Королей Кладбища это было гораздо больше, чем я могла себе представить. На прошлой неделе, в перерывах между занятиями, мы работали вместе, просматривая информацию, которую Матео удалось получить от Лоренцо, и изучали старые газетные статьи в Интернете. Нам не удалось прийти к каким-либо выводам об Эрике, или Дэйве, или о том, чем именно занимались мой дядя и мэр в заброшенной церкви. Но у нас было несколько идей, от каждой