Обретая тебя - Лена Хендрикс

Большую часть дня я пыталась убедить себя, что то, что произошло между мной и Линкольном, было не чем иным, как пылом момента, который взял верх над нами… уже дважды.

Я слушала, как река плескалась об мои ноги, пока я ритмично закидывала леску по бегущей речной воде. Игривость Линкольна и желание обниматься после того, как мы занялись сексом, были удивительными. В основном он казался серьезным, стойким и настойчивым. То, как он нежно гладил меня по руке и спине, пока я не заснула, было совсем не тем, чего я ожидала.

Я хочу тебя. Я хочу этого.

Мой желудок сжался при воспоминании об этих словах. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой желанной. Чистая мужественность и самообладание Линкольна зажгли во мне самые женские части. Трепет пробежал по моему телу.

Я открылась ему полностью и без колебаний. Я боялась, что в утреннем свете все станет неловко, и мне очень не хотелось терпеть еще один разговор типа «было весело, ты милая девушка, но нам лучше быть друзьями». Тем более не от него.

Вот почему, когда я проснулась, все еще переплетаясь с Линкольном, я позволила себе лишь мгновение, чтобы оценить суровые черты его лица и землистый запах соснового дыма от его кожи. Я прильнула лицом к нему еще на мгновение, вдохнула и тихонько вылезла из постели. Нам предстояло многое подготовить к нашей поездке обратно в город, и я была полна решимости избавить себя от позора отказа Линкольна.

Теперь, когда игривый Линкольн вернулся, делая селфи и отправляя сообщения сестре, я была в еще большем замешательстве, чем когда-либо. Под его ворчливой, угрюмой внешностью он был действительно веселым. Жаль, что ему и Финну так трудно найти общий язык. Они более похожи, чем любой из них думает.

Сидя на упавшем дереве у реки, я привязала крошечные перья к крючку, создав новую блестящую мушку. Я смотрела на воду, наблюдая за мерцанием и отзеркаливанием солнечного света, и думала о братьях.

Между занятиями, а иногда и вместо них, мы с Финном часами проводили время на реке. В нашей дружбе был легкий ритм. Он был громким и обаятельным и всегда шутил. Я была более тихой и прилежной, и я думаю, что Финн втайне любил заставлять меня прогуливаться. Большинство людей предполагали, что мы встречались, но после того, как я спросила о подружках, Финн признался, что осознал, что он гей в семнадцать лет, хотя подозревал об этом гораздо раньше.

К тому моменту Линкольн уже был за границей, и Финну было легко хранить этот секрет. Казалось, никто и не подозревал, что у одного из самых завидных холостяков Чикалу Фолз была причина отказывать стольким девушкам. Иногда Финн навещал меня в Бьютте, и в баре я видела, как он флиртует с мужчинами, которые ему нравились. Было приятно видеть, как он сбросил фасад. Финн боялся, что если я скажу Линкольну, их отношения изменятся, и я пообещала сохранить его тайну. Хотя в то время хранить тайну от человека, которого я никогда не встречала, казалось намного проще, чем ситуация, в которой я сейчас находилась.

Смахнув с глаз прядь выпавших волос, я снова сосредоточилась на том, что делала. Любые чувства к Линкольну, которые всплыли на поверхность после стольких лет, не сработали. Эта поездка закончится завтра, и я вернусь к своей обычной жизни — найду клиентуру, найду новые места для рыбалки, буду скитаться, куда меня ведет вода.

Так почему же от мысли о жизни во сне у меня болел живот?

· · • ✶ • • • · ·

Ужин удался. Все пятеро ребят с гордостью попробовали свежую речную рыбу, которую они помогли поймать. Линкольн снова удивил меня, добавив к рыбе лимон и свежие травы, превратив ее из хорошей в изысканную. Тот факт, что он был приличным поваром, не помогал мне прочно закрепить его в зоне друзей, но я изо всех сил старалась свести к минимуму свои взгляды исподтишка. Настроение было легким, и когда потрескивал огонь, вырывались истории и пиво.

— Джо! Сними груз, выпей пива, — крикнул Стив, когда я направилась к своей палатке. Судя по всему, сегодня я доказала, что способна тусоваться с парнями.

— Всего одно, — сказала я. — Завтра будет долгий день нашего обратного похода к машинам.

Я снова села, открывая крышку недостаточно холодного пива, которое протянул мне Шон. Когда между нами потрескивал огонь, они рассказывали истории друг о друге, шутки, которые устраивали в колледже: типичные разговоры о пожаре.

Линкольн тихо сел рядом со мной. Он не общался с группой, но иногда тихо посмеивался над их нелепыми историями. Всё это время его голова была опущена, и он что-то плел руками.

Как только любопытство взяло верх надо мной, я наклонилась к нему всем телом и прошептала:

— Что там у тебя?

Он перевел взгляд на мое лицо и, когда огонь заплясал в этих бледно-голубых глазах, сказал:

— Просто занят.

Не испугавшись того, что было похоже на отмахивание, я продолжила:

— Макраме?

— Я должен знать, что это такое? — он больше не поднимал глаз.

— Знаешь, макраме. Только не говори мне, что у тебя не было бабушки с подставкой для растений из макраме. У всех была! — я улыбнулась, надеясь, что моя небрежная шутка покажет ему, что я не против того, чтобы мы вели себя так, как будто то, что произошло между нами, было нормально.

При этом он взглянул вверх, и я не смогла сдержать улыбку, расцветшую на моем лице. Напряжение в его плечах ослабло, и он склонил голову ниже. Я наклонилась ближе к нему, чтобы услышать его низкий голос.

— На самом деле это не так уж и далеко, — прошептал он, открывая руки, чтобы показать две длинные оливково-зелёные веревки. — Паракорд, — продолжил он. — Ты знаешь, что это.

Я не могла сдержать удовольствия от его предположения, что я знаю, что у парашютного шнура есть все виды применения — от привязывания снаряжения до использования в качестве аварийной веревки. На самом деле я всегда носила несколько метров в рюкзаке. Это было удобно.

Отстранившись, Линкольн вернул внимание своему занятию. Я наблюдала, как его длинные пальцы ловко перебирали шнуры. Вытягивал одну прядь, заворачивая за остальные, заправляя конец через себя в небольшую петлю. Он работал быстро, слишком быстро, чтобы я могла точно сообразить, как это повторить. Он спускался вниз,