Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

захлестнуло сожаление. Я велел Черепу и Владу отправляться домой, начать расследование в отношении поставщика и той девчонки, Ксюши Соколовой, а Орлова предоставить мне.

Долгие часы я наблюдал, как Леха колотил боксерскую грушу, выплескивая всю внутреннюю боль. Я не пытался заговорить с ним, потому что знал, что Леха был погружен в воспоминания о той ужасной ночи много лет назад.

Той ночи, когда его мать умерла после избиения и изнасилования.

Той ночи, когда все изменилось. Для него. Для меня. Для нас.

Поэтому я просто ждал.

Ждал, пока Леха выдохнется. Ждал, пока Леха позволит мне прикоснуться к себе, чтобы я мог довести его до спальни. Ждал, когда смогу убедиться, что Орлов никуда не денется из дома и не сделает ничего другого, кроме как ляжет спать.

Но Леха не спал.

Не спал и я.

Мучимый воспоминаниями, Леха всю ночь проворочался, кошмары не давали ему покоя. И всю ночь я наблюдал за ним, следя, чтобы он не причинил себе вреда.

Когда наступил рассвет и Леха, наконец, смог спокойно уснуть, я все еще не мог успокоиться.

Сжимая голову руками, я сидел у кровати лучшего друга, терзаемый непреодолимым сожалением и угрызениями совести.

Если бы только я не сделал этого.

Если бы только я не заботился о ней.

Если бы только я не потерял контроль над собой.

Я понял, что облажался, как только Череп упомянул о наркотиках для изнасилования. Я видел, как изменился Орлов — вспышка боли в глазах и нарастающая ярость. На его лице появилось затравленное выражение.

Я облажался. Крупно облажался.

И все из-за Тани. Точнее, моих чувств к ней…

— Пойдем, Дань, — сказал Леха, возвращая меня в реальность из раздумий. Я поднял голову и увидел, что тот сунул телефон в карман. — Череп и Влад у меня дома, — продолжил он. — Они ждут нас.

Я на мгновение уставился на него.

Он вел себя так, словно прошлой ночью ничего не произошло.

Я тоже. По крайней мере, я старался так себя вести.

— Поехали.

POV Таня

— Таня?

Я резко подняла голову. Отец смотрел на меня с обеспокоенным выражением лица, сидя во главе стола. Я сидела слева от него и мы вместе ужинали в столовой.

— Все хорошо? — спросил он.

— Да, папа, — ответила я с легкой улыбкой. — Прости, если я что-то прослушала. Я задумалась об эссе.

Он улыбнулся в ответ и его глаза потеплели от нежности.

— Все в порядке. На мгновение я подумал, что ты думаешь о мальчиках.

Я выпрямила спину и твердо ответила:

— Нет, папа.

— Ты уверена?

— Да, — настаивала я. — У меня нет времени на мальчиков. Они будут только мешать моей учебе.

Он рассмеялся и сжал мою ладонь.

— Я верю тебе, милая. Но я был бы только рад, если мы мои подозрения оказались правдой. После расставания с Робертом ты постоянно грустная. Быть может, если бы у тебя кто-нибудь появился, ты бы стала чуточку веселее. Если бы появился тот, кто сделает тебя счастливой.

Ох, папа, если бы ты только знал, что и с Робертом я была вечно грустной, но просто прятала свою грусть за маской абсолютного счастья. Да и вряд ли кто-нибудь сделает меня счастливой, по крайней мере, пока я живу в оковах своей семьи. Ни мама, ни брат не позволят мне обрести счастье.

Я нахмурилась, посмотрела в свою тарелку и ответила отцу:

— Я пока не хочу вступать в новые отношения. Займусь лучше учебой.

А потом я улыбнулась.

Прошло несколько недель с тех пор, как я в последний раз ужиналас отцом, единственным человеком из моей семьи, кто искренне беспокоился обо мне. Он был так занят работой и командировками, что мы почти не виделись.

А когда новая горничная вошла в мою комнату и сказала, что я буду ужинать с папой, я так разволновалась, что невольно напугала ее своей реакцией. Диана изъявила желание сделать мне прическу, но это заняло у нее очень много времени, так как ее руки сильно дрожали. Из-за этого мне пришлось израсходовать добрую порцию своего терпения, но я все же сдержалась.

Диана была сама по себе робкой и нервной, а нахождение рядом со мной не делало ее смелее. Она считала меня хозяйкой, а потому и боялась меня также, как и всех остальных членов семьи. Да и не могла я к ней относиться по-дружески, потому как то и дело вспоминала, как на ее месте была Аглая, которая была мне подругой долгие годы, пока мама не уволила ее после того, как она прикрыла мое отсутствие ночью дома. Нет, никто так и не узнал, что меня не было дома, но маму не устроил тот факт, чтомы с Аглаей были сильно близки.

— Ты не должна перегружать себя учебой, Таня, — сказал папа. — Ах да, не помню говорил тебе или нет, но через три недели будет благотворительный вечер.

— Не переживай, папа, я не перегружаю себя, я уже привыкла. И да, ты говорил, я помню, — ответила я.

— Пусть будет так, — он кивнул. — А что до вечера — твое присутствие на нем очень важно, поэтому ты должна позаботиться о себе. Я уже отменил на те дни твои занятия с Ильей. Посвяти это время подготовке — салон, спа, покупка красивого наряда. На этом вечере ты должна всех затмить.

— Хорошо, — согласно кивнула я, зная, что, скорее всего, забуду купить платье, а подготовка к благотворительному вечеру будет минимальной.

— Моя девочка, — он протянул руку и нежно убрал прядь волос за ухо. — Тебе не нужно так усердно заниматься. Просто наслаждайся учебой.

Я дернулась от его прикосновения, как от удара током. Это было трудно, но мне удалось сохранить улыбку на лице.

Почему? Потому он не разрешил работать мне в компании? Почему он разрешил Глебу, а мне нет? Потому что я девушка? Значит, сын — это наследник, который получает всё, а дочь — разменная монета, которая удосуживается лишь выгодного договорного брака? Где справедливость?!

Я быстро избавилась от этих уничижительных мыслей. Ужин с папой был редкой возможностью, которой я должна была насладиться в полной мере.

Почувствовав жажду, я потянулась за своим бокалом, когда отец заговорил снова:

— Кстати, Глеб тоже будет на этом вечере.

Услышав это, я лишь чудом не выронила стакан из рук.

— Правда? — спросила я, натягивая на свое лицо радостную улыбку. — Это хорошая новость.

Губы отца расплылись в ответной улыбке.

— Я знаю, что ты скучаешь по нему, Таня. Он пробудет здесь некоторое время и вы двое сможете наверстать