Хулиган. Его принцесса - Эла Герс

руки на груди. — В любом случае, она тихоня, второкурсница, учится хорошо, ни одного пропуска. А еще, судя по тому что всё свободное время она проводит с книжками в руках, должно быть, любовными соплями, она — книжный червь, — добавил он, дернув губой от отвращения.

— А еще она одиночка, — вмешался Череп. — Одна ест в кафетерии, ходит в универ и обратно тоже одна. Обычно пешком, очень редко — на автобусе.

Слушая отчет друзей, я откинулся на спинку дивана и закинул ногу на журнальный столик. Мой взгляд остановился на Лехе, который все еще смотрел на ее фотографию.

Если Череп считал, что я выглядел хреново, тоОрлов выглядел гораздо хуже, чем я. Он выглядел совсем неважно, и чем дольше я наблюдал за ним, тем больше беспокоился о лучшем друге.

— Что-нибудь еще есть? — пробормотал я, рассеянно поигрывая своими кольцами.

А в ответ — тишина.

— И это все? — удивленно спросил я у Влада и Черепа.

— Я отправил парней, чтобы узнать о ней что-нибудь еще, — сказал мне Череп. — Влад сейчас практически бесполезен.

Рябинин оскалился.

— Я не виноват, что ее почти нет в сети.

— Хочешь сказать, что у нее нет соцсетей? — удивился я. — Она же девчонка.

— Вот именно — у нее нихрена нет. Точнее есть, но она ими почти не пользуется. Знаешь, когда был сделан ее последний пост? Шесть месяцев назад и это было что-то о Гарри Поттере. И в ее профиле нет никакой полезной информации, ничего, что могло бы связать ее с поставщиком. Я даже ее почту проверил, но там нет ничего кроме бесполезных рассылок.

— Подожди, — Череп нахмурился. — Как ты залез в ее почту?

— У нее пароль — от 1 до 8.

— Серьезно?

Влад в отчаянии закатил глаза.

— Нет, блять, я прикалываюсь. Конечно, правда — я взломал ее почту, хотя если бы знал, что все будет так просто, то не парился бы со взломом так долго.

— Не ворчи.

— Так почему она? — наконец заговорил Леха и все повернулись, чтобы взглянуть на него. — Зачем она нужна поставщику? По вашим словам — у нее нет друзей, популярность нулевая и она невзрачная.

Череп прочистил горло и бросил на него тяжелый взгляд.

— Ладно, — вздохнул Орлов. — Она симпатичная.

Череп одобрительно кивнул на это заявление.

— Думаю, нам нужно сблизиться с ней, чтобы узнать ее лучше, — предложил я. — По-другому у нас вряд ли что-то получится разузнать о ней. Мы даже не можем выяснить, кто этот поставщик, потому что он использовал одноразовую симку, всякий раз когда связывался с Еремеевым. Так что кем бы ни был этот ублюдок, он умен и хорошо знает, что делает. Нам нужно узнать, что привлекло его в Ксюше. А для этого нам нужно, чтобы кто-нибудь сблизился с ней, стал ее другом или что-то в этом роде.

— Хорошая идея, Даня, — Череп похлопал меня по спине. — Я знал, что мы можем на тебя рассчитывать.

— Подожди, что? — спросил я оторопело.

Влад отдал мне честь.

— Мы всегда будем помнить о твоей жертве.

Осознание нахлынуло и мои глаза обратились к Орлову.

— Эй, я не имел в виду себя.

Но Леха уже был согласен с остальными.

— Разве не ты однажды хвастался Черепу, что ты казанова универа? Султан своего гарема? Самый красивый, самый сексуальный, самый горячий…

— Остановись, — прервал я его, подняв руку вверх. — Или мое сердце сейчас разорвется. Ты же знаешь, как я не люблю комплименты.

И Череп, и Влад синхронно закатили глаза.

— Это не могу быть я, — уже серьезно сказал я, наклонившись вперед и уперевшись локтями в колени. — Не могу.

— Почему? — спросил Леха. — Влад не может этого сделать. Она на год старше его, и хотя обычно это не имеет для него значения, он не самый дружелюбный для такой цели.

Влад самодовольно усмехнулся, вальяжно раскинувшись в своем кресле.

— Я скорее доведу ее до слез, чем вытяну из нее какую-нибудь информацию или стану ей другом.

Я бросил на него недовольный взгляд.

— А Череп? — продолжил Леха. — Думаешь, она будет рядом с ним?

— А почему нет? — возмущенно пробормотал Череп. — Я как плюшевый мишка. Я не причиню ей вреда.

— Зато напугаешь ее до смерти, — ликующе отозвался Рябинин. — Ее рост, наверное, где-то метр шестьдесят, если не меньше, а ты внушительных метр девяноста. Думаешь, она, взглянув на тебя, не упадет в обморок?

Черепу пришлось нехотя согласиться.

— Ну да, — затем он бросил на меня завистливый взгляд. — Думаю, это должен быть ты, Даня. Леха прав. Девушки так и вьются вокруг тебя, так что она не станет для тебя проблемой.

Я и не считал, что ее будет как-то тяжело привлечь.

Но мне все равно не нравилась эта идея.

И одной из причин — была Таня…

Но выбора у меня, походу, не было.

— Ладно, — сказал я с тяжелым вздохом. — Я сделаю это. Но предупреждаю — она может влюбиться в меня, — заметил я. — Вы же знаете, что я неотразим.

— Лучше разбитое сердце, чем изнасилование, — неожиданно отрезал Орлов.

А после он поднялся со своего места и вышел из гостиной. Я взглянул на Влада, который только пожал плечами, и на Черепа, который жестом приказал мне следовать за Орловым. Стиснув челюсти, я поднялся на ноги и пошел за лучшим другом.

Леха как раз прикуривал сигарету, когда я застал его стоящим на крыльце дома. Я осмотрел лучшего друга и отметил, что он выглядел прямо-таки паршиво.

Ничего не говоря, я взял сигарету из пачки Орлова и прикурил ее.

А через некоторое время я нарушил молчание, чтобы спросить:

— Лех, ты как?

— Я в порядке, — пробормотал он, глубоко затягиваясь сигаретой и выдыхая дым.

Мне захотелось вынуть сигарету у него изо рта и швырнуть ее на землю. Слишком уж много он курил, но решил не усугублять и без того тяжелую ситуации своей маниакальной заботой.

Покачав головой, я тихо сказал:

— Знаешь, ты не обязан этого делать. Если эта Ксюша не дура, то с ней, наверное, ничего не случится.

— То есть ты хочешь сказать, что мы должны просто оставить всё, как есть? Типа — будь что будет? — недоверчиво спросил Леха, затушив сигарету в пепельнице на перилах. — А что, если с ней это случится? Что, если этот урод изнасилует ее, а мы ничего не сделаем для того, чтобы этого избежать? Ты хочешь, чтобы я просто отвернулся, когда мы можем избежать ее изнасилования? Ты себя вообще слышишь?!

Мое тело напряглось от его обвиняющего тона.

— Я не об этом.

— Тогда о чем?

— Я просто не