Деревенское счастье опера Морозова, или операция Женить папу - Оливия Стилл

– Максим, ты ничего не знаешь о том, что происходит, – сказала я, не позволяя себе показать, насколько его слова задели. – Если ты собрал по деревне какие-то слухи, то имей в виду, они далеки от действительности.

Максим снова усмехнулся, глядя на меня с сожалением:

– Танюш, я лишь хочу, чтобы ты поняла. Женя никогда не выберет тебя. Ты для него – лишь временное увлечение. Когда дело дойдёт до выбора, он снова выберет Катю.

Я сжала руки, чувствуя, как внутри поднимается злость. Но в этот момент калитка заскрипела, и во двор стремительно вошёл Женя.

Он остановился, услышав последние слова Максима, и его глаза опасно сузились.

– Как интересно… Может быть, я сам решу? – жёстко сказал Женя, подойдя ближе. – А тебе тут больше нечего делать, Максим. Уходи.

Максим нахмурился, переведя взгляд на Женю, но не двинулся с места.

– Да все вы хороши, когда надо влезть девушке в трусы, – сказал он, пытаясь говорить уверенно. – А ты о ней подумал? Ты наиграешься, а Таня что?

Женя бросил на него такой взгляд, что даже мне стало не по себе. Он подошёл вплотную к Максиму и, слегка толкнув его в плечо, указал в сторону калитки:

– Я сказал, уходи. И если я ещё раз увижу тебя рядом с Таней, разговор будет совсем другим.

Максим, сжав кулаки, всё же не решился пойти дальше и, бросив на меня последний взгляд, нехотя направился к выходу.

– Я попытался, – пробормотал он. – Потом не жалуйся и не прибегай ко мне за помощью!

Когда он ушёл, напряжение повисло в воздухе. Я стояла, осознавая, как Женя сейчас откровенно вступился за меня. Это было так неожиданно, так правильно, что я не знала, как реагировать.

Женя, заметив мою растерянность, подошёл ко мне ближе и тихо сказал:

– Таня, мне нужно тебе кое-что сказать.

Я подняла глаза, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

– Не стоит…

– Я… не хочу, чтобы ты думала, что для меня Катя значит больше, чем то, что уже прошло, – тихо, но твёрдо сказал он, не отводя от меня взгляда. – Она давно ушла из моей жизни, и для меня теперь важна только ты.

Он чуть поколебался, но, заметив мою реакцию, решительно добавил:

– Таня, я не хочу быть ни с кем, кроме тебя. Ваня. Тебе привык и… и я привык.

Эти слова подействовали, как разряд тока. Я почувствовала, как что-то тёплое распахивается внутри, и на губах невольно появилась улыбка.

Правда, вслух я сказала другое:

– Пока тут твоя жена, между нами ничего не может быть, Жень. И ещё, я кое-что слышала от Вани. Полагаю, тебе нужно об этом знать.

Глава 33

Женя был в ярости.

Не знаю, что происходило в его голове, да и спросить я не успела, потому что мужчина крепко меня обнял и отправился домой, не сказав ни слова.

Полагаю, страшно осознать, что женщина, которую ты когда-то любил, ведёт себя вот так, руша то, что ты столько лет по кирпичику выстраивал…

В любом случае я не могла вмешиваться… Это всё он должен решить сам…

Вечер прошёл тихо. Из окна я видела, как Ваня прыгал по двору, играя с собакой, а потом, уже к сумеркам, а потом отправился домой… Жени видно не было, и мне оставалось лишь надеяться, что всё нормально, но переживала я за ребёнка просто люто.

Когда я утром примчалась на работу, первым делом высматривала мальчика среди ребят и с огромным облегчением выдохнула, увидев, что он в порядке и даже улыбается.

Уроки шли своим чередом, и я даже отметила, что теперь класс ко мне практически благосклонен. Никто не пытался срывать урок, даже тест почти все написали идеально, то не могло меня не радовать.

Но в одну из перемен произошло нечто ужасное…

Я стояла, облокотившись на подоконник около учительской, как вдруг в коридоре заметила Катю, направлявшуюся к Ване, который стоял в стороне от других учеников.

Женщина шла уверенно, с выражением полного негодования, и я сразу напряглась, видя, как Ваня явно занервничал, увидев мать.

– Ванечка, хватит строить из себя маленького несмышлёныша, – услышала она громкий голос Кати. – Почему ты убегаешь от меня? Я твоя мать, и никто другой не может о тебе позаботиться, как я.

Ваня молчал, видимо, совсем не зная, как ответить. Он лишь растерянно оглянулся, словно в поисках поддержки и тут… встретился взглядом со мной.

Он сделал шаг в мою сторону, и я, уже не колеблясь, подошла к мальчику. Ваня тут же схватил меня за руку, крепко прижимаясь, словно я его спасательный круг.

– Ваня, что это значит? – холодно произнесла Катя, сверкая глазами. – Ты, кажется, не понимаешь, с кем тебе стоит общаться.

– Простите, но, кажется, это вы не понимаете, – голосом, полным внутреннего огня, ответила я. – Ваня сам выбирает, с кем ему общаться. Это его право.

Катя вспыхнула от гнева и шагнула ко мне, готовая, кажется, вот-вот устроить скандал. Но тут в коридоре раздался строгий голос.

– Екатерина, мне кажется, вам не место здесь, – сказала директриса, подойдя ближе. – Если вам нужна встреча с педагогом, запишитесь на приём. Но, как мать, будьте любезны, все разборки устраивать дома. Или вам настолько необходимо самоутвердиться, что без свидетелей никуда?

Кате явно стало не по себе от холодного, строгого взгляда директрисы, но она не намеревалась отступать.

– Как вы смеете, – пробормотала Катя. – Это мой сын, и его здесь никто не имеет права у меня забирать.

– Ваш сын нуждается в стабильности и поддержке, а не в давлении, – вступилась учительница английского, наблюдавшая за этой сценой. – Если вы вернулись в его жизнь, ведите себя достойно, без криков и сцен.

Катя лишь закусила губу, сверкая глазами на меня.

Я же, демонстративно прижала к себе мальчика, всем видом показывая, что без боя я его не отдам.

Хватит! Сколько можно издеваться над ребёнком!

Видя, что ничего не добьётся, Катя подняла голову, постаравшись придать своему лицу надменное выражение, и вышла из школы, бросив на нас последний злобный взгляд.

– Татьяна, будьте добры, после уроков зайдите ко мне в кабинет.

***

Шла как на плаху…

Умом я понимала, что всё это происходящее ника Кен красит ни меня как женщину, ни меня как педагога, но оставаться в стороне я не намеревалась. Так что морально готовила себя к взбучке.

В приёмной