Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки - Чинара

Набрав в легкие побольше воздуха, я сделала робкий шаг к фэсу и взяла камень из его рук. Ладони вспотели, пальцы дрожали, но я крепко сжала сперит, веря, что он поможет мне…Поможет…

Но спустя мгновение невыносимая боль пронзила запястье. С криком я выпустила камень. Он покатился к ногам гостя, который равнодушно поднял его и вынес мне приговор:

— Мне жаль, дэр Грэмм. Но ваша дочь — лимен.

Шепот прокатился по залу. Он напоминал рой пугающих насекомых, приготовившихся ужалить жертву. Ледяной ужас сковал плечи.

Лимен… Лимен… Лимен — проклятием звучало в ушах.

Я не могла поверить. Не хотела верить. Ведь это слово рушило все, растаптывало мою мечту.

Это означало, что отец никогда не полюбит меня по-настоящему. Никогда. Но тогда я еще не знала, что простого отсутствия любви будет ему недостаточно. Его виски покрылись темной чешуей. Глаза налились свинцовым гневом. Он вырвал камень из рук фэса, развернул меня за шкирку, как котенка, и силой втиснул сперит в мою ладонь.

— Дайте моей дочери еще один шанс! — сказал он, закипая от злости.

И тогда боль вспыхнула снова. Камень обжег мою руку, оставляя новый уродливый шрам. Отчаяние затопило с головой. Захотелось закричать. Но этим я бы лишь сильнее разозлила отца.

В тот вечер моя кожа сполна познала силу собственной магии. Я получила пять первых ожогов. Пять тягостных пыток. Пять уродливых шрамов. Пять доказательств моей никчемности.

Никто из гостей не посмел перечить дракону, отцу, главе рода Грэмм, в его праве «высвободить магию» из собственного ребенка. Я была беззащитна в его руках. При желании он мог свернуть мне шею, и вряд ли кто-нибудь бы заступился за меня.

Только Кэрион…Маленький и отважный Кэрри вырвался из рук няни, прорвался сквозь строй равнодушных зрителей и бросился ко мне.

— Нессе больно, папа! — надрывался брат, захлебываясь слезами. — Нессе больно, не надо!

Его спешно оттащили, а меня, заклейменную и сломанную, глава рода Грэмм выкинул вон, на улицу, в ледяную ночь…

Глава 19. Пробуждение в тумане

Я резко села в постели, словно вынырнула из страшного кошмара. Дыхание сбилось, будто кто-то сдавил грудь, лишая воздуха. Сердце колотилось о ребра, пытаясь вырваться наружу.

Чужие воспоминания преследовали меня, как хищники, загоняющие добычу в угол. В том, что они принадлежали маленькой Ванессе, не было сомнений. И это полностью рушило все мои надежды на встречу с отцом. Здешний родитель чудовищно отличался от моего доброго папы… И даже мысль о встрече с этим монстром вызывала дрожь отвращения.

Но сейчас не время для отчаяния. Подумаю об этом как-нибудь потом. Когда буду в безопасности. Сейчас же нужно успокоиться и попытаться разобраться в происходящем.

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в своей спальне. Значит, кто-то перенес меня сюда из кабинета Иэрона…

Что же произошло? Что пошло не так? Неужели во всем виновата я?

Но я же в точности следовала инструкциям Кэриона… Я повторила все, как он подсказал.

Тогда почему все обернулось именно так?

Салли, дремавшая в угловом кресле, встрепенулась. Увидев, что я очнулась, она вскочила и подбежала ко мне. С ее лица моментально исчезли остатки сна. В глазах плескалась искренняя тревога.

— Госпожа! Вы пришли в себя! Наконец-то… — выдохнула она с облегчением. — Какое счастье!

— А долго я… была без сознания? — с трудом спросила, чувствуя, как горло пересохло после долгого молчания.

Наверное, час-другой или…

— Три дня, госпожа. — тихо ответила Салли. — Три долгих дня! Простите, но я должна немедленно доложить господину. Он велел сообщить ему сразу же, как вы очнётесь.

Три дня?

Я пробыла без сознания три дня? Но почему… Разве это не странно…? Неужели этот милый огненный дракончик, который мне так понравился, отправил меня в такой глубокий анабиоз?

— Салли, подожди, — остановила её, чувствуя, что мне что-то недоговаривают. — Расскажи мне, пожалуйста, как все было. Что случилось после того, как я потеряла сознание?

Салли тяжело вздохнула и нервно покосилась на дверь, словно за ней стоял Иэрон и коварно подслушивал каждое слово. Но, помедлив, она, к счастью, начала рассказывать, стараясь ничего не упустить.

Оказывается, мой обморок поднял на ноги весь дом. Никто из тех, кто меня окружал, не припомнил случая, чтобы женщина теряла сознание во время передачи статуса первой жены. А боль испытывали лишь те женщины, которые пытались сопротивляться воле супруга…

Но разве я сопротивлялась? Ответ однозначен — нет. Я следовала инструкциям.

— Хозяин очень обеспокоен вашим состоянием, госпожа, — тихо проговорила Салли, избегая смотреть мне в глаза и стараясь разгладить несуществующие складки на моей ночной рубашке. — Он приходил к вам каждый вечер. Отпускал меня. И ночь проводил здесь, в вашей спальне. А утром уходил, когда я возвращалась.

Салли явно ожидала, что эта новость меня обрадует. Ее лицо буквально светилось радостью. Но я почувствовала лишь неловкость и зачем-то натянула одеяло до подбородка.

Он… что, спал здесь?

Зачем?

А как же… Алдея?

Вряд ли Салли умела читать мысли, но она указала на кресло, которое я не сразу заметила. Оно стояло вплотную к изголовью моей кровати.

— Когда я прихожу, господин обычно сидит там. — тихо сказала она, будто выдавала мне страшную тайну. — А госпожа Лэйот заходила сегодня сразу после завтрака. Выглядела расстроенной. Присела вот тут на кровати, рядом с вами, взяла вашу руку. То гладила ее, то сжимала в своих ладонях.

Если в заботу Иэрона я не верила, то искренние переживания Алдеи казались еще более сомнительными. Новость о том, что она прикасалась ко мне, пока я была без сознания, вызывала тревогу. Я вспомнила луч, который она хотела ввести мне под кожу. А ведь во сне я была абсолютно беззащитна…

Салли на минуту замялась. Словно решала, стоит ли говорить дальше.

— Она впервые пришла после ссоры с вашим братом. — прошептала она, округлив глаза. — Но я никому не говорила, что слышала их разговор, госпожа.

Я подалась вперед, стараясь сохранять спокойствие.

— Кэрион до сих пор в поместье?

— Он оставался у нас до вчерашнего вечера. — ответила Салли. — Не отходил от вас два дня. Я сидела тихо в том уголочке, как мышка. Они и господин чуть ли не трясли лэра Киаса, засыпая вопросами. Но тот лишь разводил руками. Он не нашел в вашем теле никаких отклонений и не мог точно сказать, почему вы так долго не приходите в себя. Было решено, что, если через пару