Наш новый учитель – Дракон - Варвара Корсарова

из нас уже были помолвлены. Но при этом большинство девиц витали в грезах и верили, что за стенами Академии их ждет толпа красивых, богатых, титулованных юношей – герцогов и маркизов, не меньше, – либо молодых, статных придворных магов. А также красавцев-генералов, знаменитых поэтов и прочих прекрасных принцев.

Никто из девушек не сомневался, что уж ее-то точно ждет головокружительная любовная история – дайте только вырваться на волю из-под надзора наставниц!

У меня подобных иллюзий не было. Хотя я все-таки робко надеялась, что каким-то чудом Брандт Валфрик пропадет из моей жизни. А сама моя жизнь окажется куда более захватывающей и непредсказуемой, чем прочили нам традиции и общество...

Тара отправилась на дополнительное занятие игры на клавесине, я села у окна и уткнулась в учебник, давая понять, что с пустыми разговорами ко мне сейчас лучше не подходить. Однако моему негласному предупреждению не вняли. На соседний стул опустилась Лиза-подлиза.

По ее заискивающей конопатой физиономии сразу стало ясно, что сейчас она будет что-то выпрашивать – карандаш, ленту, или списать домашнее задание.

Так и оказалось.

– Эмма, мне нужна твоя помощь, – начала она нерешительно, теребя передник. – Поможешь, душечка? Пожалуйста!

– Смотря в чем, – ответила я сухо. Я недолюбливала рыжую Лизу за ее подобострастное отношение к Адриане. И склонность ябедничать.

– Пожалуйста, сходи со мной к госпоже директрисе! Хочу попросить, чтобы она позволила мне забрать ту арфу из Арсенала. Помнишь, которая вроде как зачарованная?

– Ну так иди и проси. Я-то тебе зачем нужна?

– Попроси директрису за меня... Я ее боюсь. Она тебя любит и не откажет.

– Она и Адриану любит. Пусть твоя подруженька за тебя хлопочет.

Лиза покачала головой.

– Адри говорит, что арфа – старая рухлядь и в ней могут водиться древесные вши. Но мне так захотелось ее получить! Аж пальцы горят сыграть на ней «Балладу о проклятом дровосеке». Такой красивый инструмент, правда? Пусть в ней нет магии, но с ней точно связана какая-то история.

Довод меня тронул. Я тут же поднялась. Желание Лизы получить редкий и диковинный предмет мне понятно, как никому. Что ж, схожу с ней к директрисе – с меня не убудет.

Директриса не дала мне и рта открыть.

– Приучайся не прятаться за спины подруг, девочка! Имей храбрость добиваться желаемого самой, – сурово отчитала она Лизу.

Лиза блеющим голоском изложила просьбу. Госпожа Лисандра сначала отказала, потом смягчилась, но велела Лизе письменно изложить свои доводы со всеми обоснованиями. Чтобы воспитанница не привыкала к тому, что все легко дается.

Лиза бросила на меня тоскливый взгляд – сочинения и эссе ей не давались, но покорно пошла за директрисой в ее кабинет.

Я осталась ждать в приемной. Поудобнее устроилась в мягком кресле, с удовольствием огляделась. Кабинет и приемная директрисы не хуже ее гостиной. Обставлены красиво, роскошно и уютно.

Взгляд остановился на вешалке у двери, и я насторожилась, как гончая, увидевшая дичь.

Потому что на крючке висело кожаное форменное пальто магистра Шторма! Заветные пуговицы неярко поблескивали – так и манили рассмотреть их поближе!

Ну как тут устоять? Я поднялась и крадучись подошла к вешалке. Оглянулась и прислушалась: директриса занята с Лизой и появится нескоро.

Быстро сообразила: магистр все еще в Академии. Не имея собственного кабинета, он оставил пальто в кабинете директрисы. Но вот-вот за ним вернется.

Осторожно развернула полы пальто. Легонько коснулась пальцем первой пуговицы. Она оказалась именно такой, как я себе и представляла: тяжелой, прохладной, гладкой. Ох, какая прекрасная вещь!

Верхняя пуговица висела как-то криво. Я потянула за нее и обнаружила, что нитки перетерлись. Еще чуть-чуть, и пуговица оторвется.

Она могла оторваться в любой момент в течение дня. Упасть на землю и потеряться, верно? Магистр Шторм ее не хватился бы. А когда бы хватился, пришил новую – у него наверняка есть запасные!

Так может?.. Нет, ни за что!.. Но почему бы и нет? Это всего лишь пуговица, не золотое кольцо. Расходный материал, они часто теряются! Это даже не кража, а так… невинная шалость.

Затаив дыхание, я сильнее потянула пуговицу. Начала крутить ее, чтобы перетереть последнюю суровую нить. Еще немного, еще чуть-чуть.

Оп! Готово! Пуговица легла мне в руку, а я даже дыхание затаила от удовольствия.

– Эмма Элидор! – рявкнули у меня под ухом. – Что это вы творите?

Я так и обмерла. Кровь ударила в голову горячим потоком, сердце оборвалось, пуговица выкатилась из моих пальцев и упала на пол.

Магистр Шторм, сложив руки на груди, смотрел на меня с любопытством и гневом. Никогда прежде не видела подобного выражения!

– Какого дьявола вы обрываете пуговицы на моем пальто? – обескураженно вопросил магистр. – Разные я видал диверсии, но такую – впервые.

От стыда и страха я чуть не сомлела.

– Не сметь падать в обморок, барышня. Отвечайте! И ничего не сочиняйте. Я видел, как вы тут трудились. На спор, что ли? Кто вас подбил?

– Никто, магистр, Шторм, – выдавила я. От отчаяния прикрыла глаза и выложила правду – а что оставалось делать? – Я коллекционирую пуговицы. Когда увидела ваши, на меня как наваждение нашло.

Мое оправдание звучало жалко, и я содрогнулась от стыда. Кожа на щеках горела, словно на лицо мне плеснули кипятком.

Магистр молчал. Я приоткрыла глаза: на его губах появилась кривая улыбка. Весьма зловещая.

Он смотрел на меня в упор, слишком пристально, и от его взгляда кожа пылала все сильнее.

Я не привыкла, чтобы на меня так смотрели. Особенно высокие мужчины с угрожающими повадками и глазами, в которых вспыхивают алые, почти драконьи искры.

Мне даже хотелось, чтобы он на меня накричал. Отчитал, затопал ногами, наложил взыскание. Это было бы понятно и привычно.

Но он молчал, и я не знала, как себя вести и что делать. Когда Кайрен Шторм заговорил, его голос был спокоен и насмешлив.

– Да вы, оказывается, преступница, барышня Элидор.

Я отчаянно замотала головой.

– Не ожидал найти в вас воровские наклонности, – безжалостно продолжил он.

– Пожалуйста, простите, магистр Шторм! Я никогда не ворую, честно-честно! Сама не знаю, что меня толкнуло...

Он наклонился и поднял пуговицу, задумчиво подбросил ее на ладони, внимательно посмотрел, как будто увидел в первый раз.

– Да, красивая штука, – согласился он. – В лавке такие не купишь. Они все на учете, потому как знак отличия. Их нам выдает