Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст

касалось меня, конкретно в этот момент я с ее утверждением согласилась бы. Двигаясь к собственной цели, всегда разумная маркиза Алария Харфурд не подумала о том, что будет говорить на пропускном пункте. Паника накрыла меня с головой, но я и шага не успела сделать к воротам, что в дневное время закрывались только решеткой, как услышала откуда-то сверху глухое: «Пропустить!» Оно эхом ударялось о несуществующие стены еще несколько раз, пока не добралось до ближайшего ко мне стражника. Он-то и скомандовал об активации поднимающего механизма.

Кованая решетка со скрежетом рванула вверх, а я благодарно улыбнулась воину, скрывавшемуся за черным магическим забралом. Его глаза показались мне отчего-то знакомыми.

– Рад видеть вас, леди. Решил увериться, что проблем не возникнет. И убедиться, что ваши намерения серьезны, – мягко проговорил герцог Эльдоро, с почтением склоняя голову.

– Мои?! – удивилась я возмущенно, но само слово тихо прошипела, напоминая себе змею.

Кивнув кому-то у меня за спиной, генерал Авраим Юхоко лично сопроводил меня на территорию крепости, первым пересекая разделительную черту под решеткой.

А здесь, внутри защитных стен, как будто расположился маленький город. Туда-сюда сновали люди не только в военной экипировке. Малоэтажные постройки рядками возвышались вдоль дороги и даже имели скудные вывески вроде «Трактир “Крепостная стена”».

– Ваши, – подтвердил генерал, ничуть не устыдившись. – Вы должны понять меня, Алария. У меня всего один друг, и о его несчастной судьбе вам известно не меньше, чем мне. Второй потери он не переживет. Прошу.

Распахнув для меня массивную деревянную дверь, через которую можно было попасть в одну из башен, генерал Авраим Юхоко склонился. Ниже, чем должен был, но и не настолько, чтобы не учитывать свой статус.

Я ответила соответствующим его титулу реверансом. Впрочем, в антураж военного гарнизона и нашу одежду эти раскланивания в принципе не вписывались.

Сделав шаг в темную башню, я едва не вздрогнула, когда за мной не только захлопнулась дверь, но и с лязгом опустилась решетка. Следом по периметру дверного проема зеленоватым сиянием прокатилось заклинание, активирующее защитное плетение.

В башне стояли темнота и тишина. Последняя была настолько густой, что я не сразу поняла главное: в эти стены впаян полог, позволяющий отрезать звуки с улицы.

Соорудив крупный световой шар, я подвесила его над собой. Больше не мешкала. Осознав, что меня привели к черному входу, рванула по ступеням вверх, но не преодолела и половины пути, когда на той же скорости влетела в объятия Дэйривза. По всему выходило, что он также спешно спускался мне навстречу.

Я только и успела, что запрокинуть голову, как на мои губы обрушился поцелуй. Жадный, страстный, глубокий. Мы будто не виделись целую тысячу лет, но я ни за что не прервала бы это мгновение.

Стыд больше не опалял щеки. И поцелуй, и его крепкие объятия – все было правильно до сантиметра, до последнего стука сердца.

Однако, оторвавшись от моих губ, Дэйривз развязал тесемки моего плаща и торопливо осмотрел белую рубашку. Я не сразу поняла, что именно он искал.

– Я оставила брошь во дворце. Никто не принудит меня ее носить, – произнесла негромко, но твердо.

Меня снова крепко обняли. Просто обняли – и это было лучшее лекарство от хандры. Правда, невесомая улыбка недолго продержалась на моих губах.

– Мне плевать на твою репутацию, Алария, – проговорил Дэйривз глухо, прижимая меня к себе еще крепче. – Но я знаю, что тебе не плевать.

– Плевать, – вторила я ему эхом, на грани слышимости.

Но дракон услышал. Вновь отпрянув, внимательно всмотрелся в мои глаза, будто разыскивая в них опровержение произнесенным словам.

– Плевать, – повторила я с мягкой улыбкой, неожиданно смутившись.

– Я рад, – ответил он откровенно. – Нам есть что обсудить, пойдем?

Я кивнула, вкладывая свободную руку в его ладонь. Такую большую и теплую.

– А что это у тебя? – поинтересовался он, кивнув на мой кулек.

Над нами танцевали две сияющие сферы, а мы поднимались по крутым ступенькам еще выше. Узелок я прижимала к себе.

– Еда, – выдавила я, смущаясь еще сильнее.

– Ты голодна? Ах да, мы же пропустили завтрак. Я распоряжусь… – засуетился герцог.

– Там хлеб и жаркое. Оно для тебя.

Чтобы озвучить эту фразу, мне понадобились все имеющиеся силы. Я и представить не могла, что произнести такие простые слова может быть так сложно. Я словно в первый раз признавалась в любви или читала свой первый роман, спрятавшись ночью под одеялом.

Генерал Дэйривз Волдерт остановился. Я тоже вынужденно замерла на площадке перед единственной дверью. Ощущала на себе его пристальный взгляд и чувствовала, как в полумраке мои щеки заливает краской. Горело буквально все – даже уши и грудь пылали как от огня.

– Можно я больше ничего не буду говорить? – попросила я сипло, сдержанно, так и не поднимая взгляда.

Но посмотреть на дракона мне все же пришлось. Мягко коснувшись моего подбородка большим и указательным пальцами, он приподнял его так, чтобы наши взгляды встретились. Губы коснулись губ. Всего лишь касание, но наше дыхание смешалось, а в глубине его глаз я рассмотрела огонь, пылающий за вытянутыми зрачками.

– В этой крепости оборону на полном самообеспечении можно держать года три, а то и больше, – произнес он, ставя меня в тупик внезапным откровением, а после тихо добавил: – Тебе придется привести хоть один значимый аргумент, чтобы я выпустил тебя отсюда.

Услышав вторую часть фразы, я быстро собрала логическую цепочку. И отчего-то улыбнулась еще шире. Столько счастья я не испытывала с тех самых пор, как наряжалась на свой первый бал.

Лучше бы я в тот день заболела.

– Сабира, леди Волдерт, месье Фолотье и другие обитали вашего особняка. Вейола и Берана, ваш друг, – перечисляла я те самые значимые аргументы. Но, увидев, что герцог и на это собирается ответить, я поспешно разъяснила: – Они не согласятся, чтобы их заперли, а мы не сможем прятаться вечно. Прошлое всегда догоняет.

Признав мою правоту, генерал неявно усмехнулся и на миг опустил глаза. Он и сам прекрасно понимал, что его слова никак не сопоставимы с реальностью. В своих мечтах, несомненно, мы могли бы запереться от всего мира, забрав в эту крепость всех дорогих нам людей.

Но это в мечтах. А сейчас нам следовало обговорить слишком многое.

Забрав у меня узелок, герцог с лукавой улыбкой спросил:

– А с чего ты взяла, что все остальные должны скрываться вместе с тобой? Дракон в своей пещере прячет только свое сокровище.

И вот улыбка этого мужчины говорила о том, что его слова – шутка. Будто он всего лишь хотел