Новый мир для Элиз. Хозяйка пиццерии - Оксана Гринберга

Молодой, активный с аккуратно повязанным галстуком и папкой под мышкой, он выглядел вполне бодро для столь раннего часа.

– Мы нисколько не опоздали, – заверил он меня. – Что же касается документов, то, как и договаривались, я все для вас подготовил.

Распахнул передо мной дверь, и мы вошли в просторный холл, затем поднялись по ступеням на второй этаж.

Длинные коридоры регистра встретили нас приятной прохладой. Было тихо, разве что иногда из кабинетов доносились негромкие голоса или становилось слышно, как перья царапали бумагу, если кто-то открывал дверь.

Вскоре мы нашли нужный кабинет, на двери которого висела медная табличка, гласившая, что тут обитает Олар Бошен, старший чиновник по вопросам торговли и собственности Энсгарда.

Прочитав его фамилию, я задумалась.

Кажется, где-то я уже видела это имя… Или же слышала? Но прежде, чем мне удалось вспомнить, дверь открылась, и из кабинета вышел пожилой господин с портфелем в руках. Остановился, вытер платком вспотевший лоб, после чего поспешил по коридору к лестнице.

А затем нас позвали внутрь.

В кабинете господина Бошена все оказалось именно так, как я и представляла: заваленный бумагами стол, книжные полки с папками и массивный герб Энсгарда на стене.

Сам же господин Бошен был полноватым мужчиной средних лет с массивным носом, одутловатым лицом и уверенным взглядом человека, который привык командовать.

Впрочем, он сразу же подобрел, когда Лео Меррик с ловкостью фокусника выловил из-под полы и поставил на стол чиновника бутылку с темным содержимым, а под нее подсунул конверт.

– Как и договаривались, господин Бошен! – подобострастным голосом произнес поверенный. – А когда получим документы, то, разумеется, тоже не останемся в долгу.

На это я вытаращила глаза, но тотчас же подтвердила, что ни в коем случае не останемся. И уже скоро услышала от господина Бошена, что наши бумаги в порядке, и мы можем заглянуть к нему еще раз завтра утром.

Разрешение о регистрации нового дела будет принято по ускоренной программе.

Я снова округлила глаза, но Лео тотчас же принялся рассыпаться в благодарностях, добавив, что завтра мы обязательно будем у господина Бошена в это же самое время.

Когда мы вышли из регистра наружу, я с облегчением вдохнула теплый и немного пыльный воздух столицы, а Лео произнес:

– Не волнуйтесь, Элиз, это входит в стоимость моих услуг. По-другому в Энсгарде ничего не работает.

Ну что же, мы договорились о встрече завтра утром на этом самом месте, после чего я зашагала по направлению к дому. На этот раз слежки не было, и я шла, размышляя о взяточничестве и о любви к деньгам у городских чиновников в целом и у господина Бошена в частности.

Неожиданно вспомнила, где встречала его имя и фамилию.

Конечно же, блокнот Иго Таррина, записи в котором я расшифровала!

Там был список должников, среди которых числился Олар Бошен, и сумма займа была приличная.

Которую, подозреваю, отдавать он не собирался. С другой стороны, доказательств займа у меня все равно не имелось…

Тут показался наш переулок, а дома меня встретил чудесный запах пиццы – в мое отсутствие Эрик с Линетт не теряли времени зря.

Беата с Региной тоже вернулись, купив отличную ткань на шторы. Разложили ее на полу обеденного зала, и Стейси ходила вокруг с ножницами, прикидывая с чего начать.

– Мы испекли несколько пицц на пробу! – бодрым голосом заявил мне Эрик, выглянув из кухни. – Сейчас все принесу.

Но не успела я ни похвалить сестер за отличный выбор, ни отведать обещанных пицц, как в дверь постучали. Румо, мысленно доложивший, что ему понравилось все, что приготовили на кухне, вновь отправился за мной, хотя ничего плохого я не ждала.

Наоборот, думала о том, что жизнь в Энсгарде стала постепенно налаживаться.

Вот, у нас новый сообразительный поверенный, который не обдирает своих клиентов как липку. Документы будут готовы уже завтра, идея с пиццами всем пришлась по душе, и даже шторы сестры Таррин купили чудесные, напрасно я сомневалась в их вкусе и хозяйственных талантах…

В дверях оказался молодой посыльный с коробкой, перевязанной темно-красной лентой.

– Мисс Элиз Данн? – поинтересовался он.

– Это я, – сказала ему и тотчас же получила коробку.

Дверь за посыльным закрылась, я отнесла подарок к столу, размышляя о том, что Дайхан слишком уж разошелся. Сначала цветы, и теперь это… что бы там ни было!..

Стейси подошла ближе, уставившись с любопытством на то, как я развязывала ленту и приоткрывала крышку. И сразу же отшатнулась, а Румо, уловив мои мысли, зарычал…

– Что там такое?! – воскликнула Стейси.

– Посмотри сама, – глухо сказала ей.

Внутри лежали отрубленные куриные головы. И еще два мертвых цыпленка.

– Что это за срань Богов?! – нахмурился Эрик, вышедший с кухни с блюдами в руках.

Но это была не срань, а… Брольо Кессар. Потому что рядом с головами, всю в кровавых пятнах, я нашла записку.

«Думай до завтра, Элиз Данн», – гласила она.

Ну что же, восемь голов – именно столько было взрослых в нашем доме. Два цыпленка – близнецы Линетт. Какие еще могли быть сомнения… в символизме этого послания?

Кессар давал нам время до завтра, и с этим придется что-то делать. Нельзя было больше закрывать глаза и отмахиваться от этой проблемы, иначе, боюсь, от угроз Кессар может перейти к делу.

Уже скоро все, кто был дома, собрались за столом в обеденном зале. Не хватало только Кирка с близнецами. Они пока еще не вернулись, но все понимали, что продажа повозки и лошадей – дело небыстрое.

Эрик к этому времени успел сжечь в печи злополучные куриные головы. От коробки мы тоже избавились, а записку решили сохранить.

Мало ли, вдруг пригодится. Что, если мы решим подать жалобу в магистрат?

Хотя после моего рассказа о посещении регистра и встречи с продажным чиновником все прекрасно понимали, что с Кессаром такие фокусы не пройдут. У него имелись и деньги, и связи, так что от нашей жалобы не будет никакого толка.

Тогда как у нас…

Это я и собиралась выяснить – что имелось у нас и как отнесутся к этой ситуации остальные из нашей компании.

Наконец все расселись и принялись держать совет. Правда, из сестер Таррин советчики были так себе – обе выглядели так, словно вот-вот упадут в обморок.

И я не выдержала:

– Не вижу смысла, – сказала им, – прикидываться слабее, чем вы есть на самом