Уроки во грехе - Пэм Гудвин

обнадежила. Китон ничего не упускал из виду. Он умел считывать людей, и если он обвинил Магнуса в неподобающем поведении, то доля истины в этом была точно.

И я почувствовала себя желанной.

Так что сегодня, в сорок первый день своего пребывания в академии «Сион», я пришла на урок в роли грязной девчонки.

Дверь за последним учеником захлопнулась, и мы остались с Магнусом вдвоем. Воздух трещал от напряжения.

– Сюда. – Он прижал палец к парте в первом ряду, показывая, что я должна немедленно пересесть.

Я помедлила. Потянулась. Собрала учебники. Повертела бедрами. Попыталась быть соблазнительной в этой уродливой клетчатой юбке, которая висела на мне как мешок и не льстила моей фигуре. Но я работала с тем, что было.

Когда я наконец опустилась на стул перед ним, я снова положила палец на губы, поглаживая влажную кожу.

Он ударил ладонью по столу, и я подпрыгнула. Потом он приблизил ко мне лицо. Темные брови, сжатые губы, непоколебимый взор. Яростный. Пугающий.

Меня охватила паника, но я, делая вид, что не замечаю исходящей от него угрозы, наклонилась к нему.

Я очень этого хотела.

Я хотела домой – и в то же время я хотела схватить его за колоратку, содрать ее с воротника, наорать на него, чтобы он раскрыл мне все, что прячет от мира. Я хотела того мужчину, который горел внутри него, а не того священника, который его поработил.

– Что вы делаете? – его голос звенел нескрываемой яростью и невысказанными секретами.

– От сексуальных бесед о регрессивных экономических моделях меня пробрало. От того, как вы озвучиваете формулы, я вся горю и теряю берега. – Я скользнула рукой под юбку, между ног и заставила себя не краснеть. – Я от вас намокаю, отец Магнус.

– Вы играете с огнем.

– Вы пламенный, как айсберг. Так что вы хотели сказать… – я уставилась на его ширинку. – Я играю с Южным Полюсом?

– Ничего подобного, – он издал прохладный смешок, от звука которого у меня пробежали мурашки. – Если вы думаете, что я предам свои обеты ради вас, что нарушу данное Господу обещание ради избалованной, неблагодарной атеистки… – он помотал головой, поморщившись от отвращения. – Вы такая же, как все остальные, ничего интересного. Никто из вас не добился своего. И ради вас я не совершу грех. Я не предам ради вас свои клятвы. Никогда.

Боль сдавила грудь. На меня нахлынула и поглотила темная волна.

– Вы не совершите грех, если отправите меня домой, – тихо произнесла я. – Добавьте это в список своих клятв.

Он отошел, взял Библию и швырнул ее мне на колени.

– Начните с того места, на котором остановились вчера вечером, – его голос был полон яда. Он прошествовал к доске.

Учебный день официально закончился. Все главное здание опустело, а я оставалась здесь каждый вечер.

Потому что не умела вовремя заткнуться.

Казалось, он намеревался наказывать меня каждый день. Сидя на стуле, он погрузился в работу на своем ноутбуке. И так будет весь вечер. Он будет что-то печатать, а я вслух буду зачитывать Новый Завет.

Но я не могла. Только не снова. Ни секунды больше.

– Не слышу, как вы читаете. – Он смотрел на экран ноутбука.

– Я читаю эту ерунду просто потому, что у меня нет выбора. Но вы не заставите меня поверить. Это ваша вера, не моя.

– Все еще не слышу, чтобы вы читали.

Прошлым вечером я остановилась на Евангелии от Марка, но я не была намерена продолжать, как он того хотел. Вместо этого я открыла Книгу пророка Иезекиля, 23:20.

С ничего не выражающим лицом я зачитала:

– «Там она вожделела своих любовников, чьи гениталии были как у ослов, а извержение семени – как у жеребцов».

– Не тот отрывок.

– Это ваша книга. К тому же, не думаю, что это не тот отрывок. Гениталии как у ослов? Извержения как у жеребцов? Звучит поэтично, как по мне, возбуждающе, – я встретилась с его недобрым взглядом. – Почему бы вам не стать более похожим на Иезекиля? Грязный маленький пророк.

– Читайте Евангелие от Марка.

– Ладно, но погодите. Вот это еще… – Я почувствовала, как он вскакивает на ноги и быстро приближается ко мне. Я начала зачитывать Второзаконие, 22:20:

– «Если же сказанное будет истинно и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее и жители города побьют ее камнями до смерти».

Закрыв книгу, я посмотрела на зловещий черный переплет.

– Из-за таких историй современным девушкам трудно читать Библию.

Я чувствовала, что он нависает надо мной как грозовая туча. Статическое электричество повисло в воздухе. Скорая буря должна была перевернуть мой мир вверх дном.

Медленно поднимая голову, я с нарастающим ужасом поглядела на его грудь, на сжатые в кулаки руки. Что за выражение было на его лице? Губы растянулись в улыбку, но это была не улыбка вовсе. Натянутая и пугающая гримаса.

А за ней прятался человек, который вышел из себя.

Словно одеревенев, он повернулся и пошел к двери с таким видом, словно он либо выйдет, либо начнет меня душить.

Я хотела, чтобы он меня душил.

Разве нет?

Глядя, как он уходит, я начала сомневаться. С ним было что-то не так. Он по-другому держался, его фигура источала холод, он словно стал менее похож на человека.

Мысли метались в голове.

И вдруг тоном самого сатаны он произнес:

– Ты, глупая девчонка, тебе надо было просто прочитать нужный отрывок.

У меня волосы на голове встали дыбом.

– Я прочитала отрывок специально для вас. Евангелие от Тинсли. Пошли вы нахрен.

Он на секунду остановился, стоя ко мне спиной, одну руку держа на ручке двери, а другой поводя перед собой в районе ширинки. Что он делает?

Я замерла.

Он запер дверь.

Щелк.

Короткий звук, от которого во мне все зажужжало, как пчелиный улей.

Глава 16

Тинсли

Дышать было невозможно. Воздуха в классе не осталось совсем.

Магнус достал из кармана телефон, дотронулся до экрана и через мгновение меня оглушила церковная музыка. Громкая.

Я не знала, как называется эта композиция, но я слышала ее каждое утро во время мессы – медленный перезвон колокольчиков, отчетливая флейта и гипнотический перелив струн арфы.

В церкви она звучала умиротворяюще.

Но здесь, в этой комнате, она словно напоминала нам о боли и муках вечных.

Застывшая, я смотрела, как он медленно и угрожающе приближается ко мне, и не могла отвести от него взгляд.

Я подавила желание сглотнуть и