Девочка для опасного Альфы - Людмила Александровна Королева

Дарья вздрагивает, прижимает руки к груди, и плачет.

— Вы не понимаете, что ли? Гончаров стравил две сильные стаи, чтобы вы убили друг друга! Я все это время жила у охотника! Он использовал меня. Он брал мою кровь, чтобы создавать какие-то капсулы, хотел выдать замуж за охотника, чтобы я родила мальчика с магией охотников. Я даже не знала, что являюсь полукровкой. И не узнала бы, если бы Витя меня не укусил. Черные волки меня не крали! Витя даже не знает из какой я семьи.

Отец рывком притягивает меня к себе и крепко обнимает.

— Прости, лисичка, что не смог защитить тебя. Прости меня, моя крошечка. Я виноват, не усилил охрану, не предвидел беду. Анечка, теперь все будет хорошо. Мы тебя никому не отдадим. Даже если ты сказала правду, это уже ничего не изменит, — заявляет он. — Черные и серые воюют очень много лет. Мы пролили достаточно крови друг друга. Наши стаи стали заклятыми врагами. Эту войну уже не остановить. Мы заберем у Дикого этот город. Отнимем у него власть. И тебя я ему не отдам.

— Папа! Пожалуйста! Не убивай его! Что мне сделать, чтобы вы не трогали Витю? Вы не понимаете! Я привязалась к нему. Моя звериная сущность сходит по нему с ума. Его смерть причинит мне боль, — я не знаю, как достучаться до этих оборотней.

Даже назвала их мамой и папой, надеясь, что их сердца дрогнут. Но Амурский очень упрямый тип. По его глазам вижу, что все сделает по-своему. А я уже ощущаю невыносимую тоску по Вите. После нашей свадьбы и всех этих ритуалов, та часть меня, которая все это время спала, рвется к нему. Я не могу себе логически объяснить эту тягу к Дикому. Знаю только, что скучаю по нему, он мне нужен. И уж точно не хочу, чтобы его убили.

— Артур, Мирон, с сестры глаз не спускайте. Проследите, чтобы она не убежала. Она просто в шоке, — строго говорит Амурский, а потом проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Доченька, твоя звериная сущность не сильно привязалась к Дикому. Вот если бы вы закрепили свой брак брачной ночью, тогда да. Твоя звериная часть сильно бы тосковала из-за потери. А так, ты легко переживешь утрату. Мы найдем тебе достойного волка из хорошей семьи. У меня есть на примете два кандидата. Сможешь выбрать себе нового мужа. И ты влюбишься в серого волка. Это дело времени.

Отец отходит от меня, обнимает свою жену, целует ее. Я замечаю с какой любовью и нежностью он смотрит на мою мать.

— Мне пора в офис. Проследи, чтобы Анечка отдохнула, поела и не наделала глупостей. Я сегодня постараюсь пораньше вернуться, чтобы успеть на семейный ужин, — говорит он ей, а потом кивает блондину и брюнету.

Мужчины без слов понимают Амурского, поднимаются из-за стола. Отец уходит, мужчины тоже. А я растерянно смотрю на маму и на братьев.

Мама осторожно обнимает меня. От нее приятно пахнет цветочно-фруктовым ароматом.

— Пойдем на второй этаж, я покажу тебе твою комнату, — ласково говорит Дарья, у нее снова слезы текут по щекам.

— Ей в этом платье неудобно быстро ходить. Я лучше отнесу Анечку в ее комнату, — заявляет Артур и подхватывает меня на руки.

— Может, хватит хватать меня, как куклу? — злюсь я. — Я не маленькая! Сама могу ходить.

— Малая, прекрати капризничать, — хмыкает он и поднимается по белоснежной мраморной лестнице на второй этаж.

Артур ставит меня напротив светлой двери, а потом распахивает ее.

— Вот тут, Анечка, была твоя комната, — заявляет он.

А у меня рот открывается от удивления. Я переступаю порог и ошарашенно осматриваюсь по сторонам. Слышу, как за моей спиной всхлипывает мама. Мирон и Артур успокаивают ее.

— Она дома. Я не могу поверить. Радость-то какая, — причитает Дарья.

Глава 19

Комната, которую эти оборотни назвали моей, больше сорока квадратных метров. Тут есть балкон, своя ванная и гардеробная. Светлый пол, стены песочного цвета. На окнах темно-розовые шторы. Такого же цвета покрывало на двуспальной кровати. Вещевой шкаф нежно-розового цвета. Обращаю внимание на полки, на которых сидят игрушки. У окна письменный стол. На нем стоит деревянный кукольный домик. Несколько коробков с куклами. Чайный столик, на нем стоит игрушечная посуда. Вся стена напротив кровати украшена фоторамками. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть фотографии. Чувствую, как в носу щиплет и губы дрожат. Проглатываю колючий ком.

На одной фотографии моя выписка из родильного дома. Отец держит маленький сверток на руках. Я завернута в розовый тонкий плед. Я родилась летом. Месяц назад мне исполнилось двадцать два года. Рядом с отцом светится от счастья мама. На ней красивое голубое платье, светлые волосы распущены. Рядом с отцом стоит Артур в белой рубашке с коротким рукавом и в синих джинсах. На вид Артуру лет тринадцать. У него гордая, прямая осанка, подбородок вздернут. Настоящий старший брат. Рядом с мамой стоит Мирон в белой рубашке и черных джинсах. Все улыбаются. Они радовались моему появлению.

Дальше идут другие фотографии. Мое первое купание. Мои первые шаги. Я в кроватке. Я на руках у Артура. Я на руках Мирона. Я с родителями. Невольно улыбаюсь, когда замечаю себя полугодовалую. Я в нарядном голубом платье сижу на полу рядом братьями и смеюсь. И у меня торчит один нижний зуб. Я такая смешная тут, довольная.

Мой первый день рождения. Я в пышном розовом платье с бантом на голове в окружении стаи. Отец держит меня на руках, а я пытаюсь выщипать волосы на его голове. Не могу сдержать улыбку. Кажется, я была хулиганкой.

Еще одна фотография, на которой Артур стоит с коляской, а я сижу с бубликом в руках и смотрю на Мирона, который сидит на корточках рядом с моей розовой коляской.

Скольжу взглядом дальше. Здесь отец таскает меня на шее. Тут я сижу на спине у Мирона, будто он лошадка. Я не могу оторвать взгляда от стены, которая вся увешана фотографиями. У меня было счастливое детство. Меня любили.

Слезы текут по щекам. Ком в горле душит. Я шмыгаю носом. Нервно стираю слезы тыльной стороной ладони. Я понимаю, что у меня была бы совсем другая жизнь, если бы Гончаров не забрал меня к себе. И у Вити была бы другая жизнь. Он бы рос с отцом. Он бы не стал сиротой. Этот проклятый охотник сломал наши жизни. Он отнял у меня семью.

А потом