Вмешательство провидения - Салли Блейк

— Стивен, пожалуйста… — беспомощно пробормотала Лори, чувствуя, что если даже она и не влюблена в Стивена, то вот-вот влюбится. И что тогда будет с ней в Бостоне?

— Хорошо, больше не буду, я и так уже вас расстроил, — сказал Стивен, посмотрев на ее убитое лицо. — Но все равно, как бы я ни любил суда и судостроение, мне трудно смириться с мыслью, что женщина может предпочесть плавание на «Титанике» любви порядочного, честного мужчины. Естественно, я говорю вообще, — с ухмылкой заключил он.

— Я поняла. Мне пора ехать, — торопливо сказала Лори, открывая дверцу машины.

Посреди вересковой пустоши она заглушила мотор и задумалась. Какой неожиданно тяжелый выдался день. Лори глубоко вздохнула. Она заставила себя не думать о своем разговоре со Стивеном и стала припоминать, слово за словом, его ссору с Робертом. Странно, ей почему-то казалось, что близнецы связаны друг с другом теснейшими, неразрывными узами, а эти двое готовы глотку перегрызть один другому. Им нельзя жить вместе. Чтобы Стивен продолжал работать на верфи, когда она перейдет в собственность Роберта, — об этом нельзя и подумать.

Что за странный человек был их отец. И зачем, скажите на милость, он сделал эту приписку к завещанию, которая вступит в силу через столько лет после его смерти? Действительно голос из могилы. Он был просто сумасшедший, и больше ничего.

Въехав в ворота Хартман-Хауса и поставив машину в гараж, Лори поискала глазами дядю. Того нигде не было видно. Она уже собралась, было идти в дом, когда до ее ушей вдруг донесся тихий звук. Кто-то стонал.

— Дядя Вернон? — позвала Лори.

— Я здесь, — со стоном сообщил он. — Я уж думал, ты никогда не придешь. Помоги мне.

Лори в панике бросилась на голос. В ее памяти снова ожили тягостные сцены болезни ее отца. Она молнией взлетела по ступенькам и увидела, наконец, скорчившуюся фигуру Вернона Хартмана.

— Что случилось, дядя?! — закричала Лори, думая про себя: Господи, только бы не сердечный приступ, что они тогда с тетей Элен будут делать?

Вспомнив тетю, она взяла себя в руки и присела на корточки около Вернона.

— Покажите точно, где болит, — сказала она. Так говорил когда-то врач.

— Ой, да это проклятая лодыжка, мне кажется, я ее сломал, шагу не могу ступить. Да еще ты целую вечность пропадала у этих Коннорсов. Никого не мог дозваться. Где Элен, один бог знает, дом, словно вымер.

Дядя морщился от боли и говорил недовольным, плаксивым тоном, а Лори вдруг захотелось расхохотаться. Всего лишь сломанная лодыжка, а она-то перепугалась!

Хохотать она, впрочем, не стала. Дядя выглядел бледным и больным.

— Я сбегаю домой, позвоню доктору Вайну, — ласково сказала она. — А пока пришлю к вам кого-нибудь из слуг.

— И пусть бренди принесут. Лежу тут как чурбан. Разве это не унизительно? Хоть какое-то утешение будет.

Лори посмотрела на его подогнутую ногу. — Может, снять сапог? — неуверенно спросила она.

— Только попробуй, убью. Я не такой интеллигент, как твой отец, но все-таки знаю, что поврежденную конечность нельзя трогать, пока не придет врач. Так что иди, девочка, делай, что надо, и бренди не забудь. С ним будет легче переносить боль… — пробурчал он, — и унижение.

Лори побежала к дому, благодаря небеса за то, что дело ограничилось всего лишь сломанной лодыжкой. А может, это вообще просто вывих. Как бы там ни было, какое-то время он не сможет водить машину, а это для него будет почище перелома.

Заметив Элен в саду, где она срезала цветы, Лори помчалась к ней, задрав повыше юбку, чтобы не мешала бежать.

— Господи, пожар, что ли? — начала Элен, но, увидев лицо племянницы, мгновенно поняла, что случилось что-то нехорошее, выронила из рук корзину, и цветы рассыпались по дорожке. — Что случилось? Что-то с Верноном?

В голосе Элен явно послышалась хрипота, и Лори поняла, что инцидент непременно кончится приступом астмы. Она остановилась и, стараясь говорить как можно спокойнее, сообщила:

— Ничего страшного, он там, за домом, — кажется, подвернул лодыжку. Но поскольку он боится, нет ли перелома, мы решили не трогать его. Надо срочно позвонить доктору. Вернон просит принести ему бренди, хотя я чувствую, что оно ему понадобилось не потому, что уж очень больно, просто он расстроен, что неделю-другую не сможет водить машину.

Лори произнесла все это веселым тоном, хотя положение, конечно, было не слишком веселое. Во всяком случае, дядя Вернон страдал от боли. Но главное — тетя вздохнула с облегчением, услышав, что ничего серьезного не произошло.

— Насчет бренди, я думаю, ты права, — сказала она. — Я пойду позвоню доктору Вайну, а ты позаботься о дяде. Я тоже туда приду.

К тому времени, когда приехал доктор Вайн, слуги успели поудобнее устроить Вернона, подложив ему под голову несколько подушек и укрыв ноги одеялом. Не забыли снабдить его и солидным запасом бренди. Рядом с больным сидели, услаждая его слух болтовней, несколько служанок.

Доктор внимательно осмотрел ногу дяди Вернона, когда его сапог разрезали, и сказал:

— Вам повезло — перелома нет, простой вывих, надо наложить тугую повязку. — Вся эта процедура сопровождалась проклятиями, которые то и дело произносил сквозь зубы больной, и которые присутствовавшие при этом женщины предпочли бы не слышать.

— И это вы называете — мне повезло? — прорычал Вернон. — Вы мне чуть ногу не оторвали.

— Надо было убедиться, что у вас нет более серьезных повреждений. Вы когда упали, ничего больше не ушибли?

— Ничего, — буркнул Вернон. — Дайте мне что-нибудь болеутоляющее, и пусть мне помогут дойти до дома.

— Какие болеутоляющие, если вы выпили столько бренди! — обвинительным тоном вопросил доктор Вайн.

На этот раз Вернон дал волю своему гневу. Элен и Лори словно вымело из гаража, но даже на улице было слышно, как больной продолжает требовать от врача лекарство, которое, в конце концов, все-таки получил. Доктор присоединился к женщинам. Лицо его имело багровый оттенок. Между тем слуги суетились вокруг хозяина, готовясь нести его в дом.

— Крутой человек мистер Хартман, — произнес, отдуваясь, доктор Вайн — впрочем, без всякого осуждения. — Пока не спадет опухоль, нога по ночам у него может болеть, но я оставляю вам сильное успокоительное, чтобы он мог отдохнуть. Да и вы тоже, мадам, — добавил он, глядя на Элен.

— С ним будет нелегко. — Элен поморщилась. — Он терпеть не может сидеть без дела.

— Боюсь, пару недель у него не будет выбора, — сказал врач, протягивая Элен порошки. — А сейчас позвольте откланяться. Если понадоблюсь, немедленно звоните.

Лори посмотрела на тетю.

— Кажется, нас ждет небольшое испытание?

— Вот именно, испытание, дорогая, это ты хорошо сказала. Вообще-то твой дядя — человек спокойный, покладистый, а уж как он терпелив со мной, когда я больна. Впрочем, что я тебе говорю, ты сама все видела. Но как только дело коснется его самого, становится такой раздражительный, просто невыносимый. Может, отменить субботний обед…