Клетка для соловья - Елизавета Соболянская

– Эх, где таких красавиц делают, – пошутил он.

А Финн резко забрал фото, сунул в папку и заявил:

– Ей семнадцать лет, Соловей, и она моя дочь!

Больше к этой фотографии и папке они не возвращались, но… Антон не смог побороть любопытства и навел кое-какие справки. Осторожненько. Тогда и всплыл счет, на который Марк ежемесячно перечислял небольшую сумму. Мог бы гораздо больше, но баловать тещу деньгами не считал нужным.

За счетом потянулась ниточка: адрес-соцсети-архивы… Нанятый для деликатных дел тощий паренек из дурного района сумел раскопать всю историю. Да Марк ее и не прятал. Считал, что прошлое есть прошлое. Правда за Секлетиньей и Маргаритой Александровной присматривал его человек. Он же делала фотографии-отчеты каждый месяц. Вот из такого отчета и выпал тогда снимок.

Через месяц Антон держал в руках целую пачку фото и не понимал – ну чего он нашел в этой девчонке? Высокая, худощавая, двигается неплохо, но в любом клубе можно подцепить похожую. Простое не капризное лицо? Так и возраст еще трепетный. Отмахнувшись, Соловей скинул фотографии в нижний ящик стола и до поры забыл о них. А теперь вот толчком вспомнил.

– Как лапы протянул? – изумился он, – мужику за полтос!

– Зато сынуля у него в одном классе с моей дочерью учится, – фыркнул Финн. – Каменский откуда-то узнал, что я отец и начал Маргарите угрожать.

– Угрожать? – брови друга подпрыгнули в изумлении.

– Требует, чтобы Секлетинья вышла замуж за его щенка, – скривил губы Марк. – Совсем оборзел! И Маргарита хороша, перенервничала, «Скорую вызывать пришлось! Лита испугалась.

– Так она ж не знает, что за ними приглядывают, – постарался урезонить друга Антон. И тут же осторожно осведомился: – что делать будешь?

– Каменского надо окоротить, – жестко отозвался Финн, – но сейчас у нас сделка. Отвлекаться и устраивать шум нельзя.

– Спрячешь девчонку? – предположил Горецкий.

– У нее сейчас экзамены, потом подача документов в ВУЗ, – Марк неловко взъерошил безупречно уложенные волосы, выдавая свое смятение. – Я бы ее без проблем куда-нибудь услал, только она же мне не простит. Она как Мила, цельная, и учебу на Мальдивы не променяет.

Антон удивился, явно различив в тоне друга отцовскую гордость. Но и озадачился:

– Тогда как? Охрану приставить? Ты знаешь, что это не выход. Каменский все равно напакостит.

– Охрана и так есть, на расстоянии, – признался Финн, – но мне нужен кто-то ближе. Тот, кто сумеет защитить девочку от нее самой.

Антон вопросительно поднял брови.

– Маргарита, – поморщился в ответ Марк. – Она Литу воспитала как аристократку прошлых веков. Фортепьяно, танцы, поэзия… Сам знаешь, как легко такую девочку заставить выйти замуж, угрожая здоровьем бабки, например. Или несуществующими долгами.

– Приставишь к дочери гувернантку? – фыркнул Горецкий. Он не верил в «хороших девочек». Обжегся и не раз.

– Сейчас женщин-телохранителей в области нет, – качнул головой друг, – я узнавал. Все, кого можно найти, на контрактах.

– И? – Соловей недоумевал. Финн частенько удивлял его своими решениями, но тут ситуация была практически патовая.

– Я послал к Маргарите Федорыча с напарником. Они обсудили переезд ко мне, но после сделки. А пока ребята будут присматривать за ними до моего возвращения.

– Ты уезжаешь? – удивился Антон.

– Придется. Послезавтра подписание, а мне кажется вторая сторона мутит. Нужно еще раз изучить контракт, подготовить запасные варианты и прочее. Когда вернусь дочь и теща перейдут в мой дом. Шум поднимется, конечно, но это все ерунда. Проблема в том, что мне нужно лететь обязательно, а перевозить их к себе сейчас опасно. Поэтому я прошу тебя за ними присмотреть!

– Что? Финн, ты охренел? Где я и где твоя теща? – Антон аж пошатнулся, представив себе перспективу общения с пожилой дамой театрального разлива.

– Теща не твоя забота, – отмахнулся от него Трунов. – Я к ней Никифорыча приставлю. Ты его знаешь. Он профи, Бродского ей почитает, Лермонтова, будет на глазах держать. А Лите надо в школу ходить, в универ на курсы ездить, в общем одну отпускать нельзя, но от охраны она сбегать будет. А ты присмотришь!

– Я что нянька? – возмутился Горецкий.

– Ты мой лучший друг, – возразил Марк, – и единственный, кому я могу доверить жизнь и безопасность Секлетиньи!

Они поговорили еще немного, но основное было уже сказано. А на следующее утро Соловей надел «черепашку», косуху и отправился к домику Маргариты Александровны – знакомиться с подопечными!