Право На Счастье - Дарья Игнатьева

Ознакомительный фрагментбольшим чёрным клювом пыталась его разломить. Её чистое, блестящее оперение отливало на солнце тёмно-синим. Крепкие лапы прочно держались за тонкую ветку и казалось, она вот вот сломается, будучи не в силах держать эту огромную птицу.

— Фаша, пойдём! — Вдруг окликнула мама.

Они вместе вышли из палаты и направились в процедурную.

Когда рассвет кончиками солнечных лучей коснулся земли, девочка уже сдавала кровь. Её тонкая, почти прозрачная ручка была перетянута жгутом и медсестра низко склонилась, пытаясь обнаружить вену. Несколько неудачных попыток заставляли медработника нервничать. Фаша, испытывая безумную боль и неприятные ощущения, когда иголка под кожей пыталась найти вену, стойко и мужественно держалась, чтобы не заплакать.

Каша, оставленная разносчицей на столе в палате, пока малышки не было, уже остыла. Фаша взяла ложку и проглотила комок холодной пресной пищи. У других детей на куске белого хлеба был сыр. У Фаши красовался только небольшой кусочек невкусного масла.

— Мама, я тоже хочу сыр. — Просящим голосом обратилась она к маме.

— Тебе нельзя, — резко отрезала мама. — Сколько можно говорить?! Тебе нельзя сыр, яйца, жирную рыбу и жирное мясо… У тебя крайне ограниченный рацион! Ты должна помнить об этом и строго соблюдать диету и рекомендации доктора. Ты же хочешь домой?

Фаша горько вздохнула и принялась ковырять кашу ложкой. Даже масло, снятое с белого куска хлеба, не могло спасти вкусовой акцент блюда. Фаша проглотила ещё пару ложек и отодвинула тарелку.

— Я наелась. Больше не буду. — Сказала она маме и та с большой радостью унесла тарелку в пищеблок.

— А где мой Тусси? — Вдруг спросила Фаша в один из долгих больничных вечеров.

— Тусси остался дома. Он ждёт тебя там. — Начала мама. — Когда тебе станет лучше, мы непременно поедем домой и ты встретишься с ним.

— Я скучаю по нему, — захныкала девочка. — Давай позвоним папе, чтобы он принёс мне зайку.

И Фаша молящим взглядом посмотрела на маму. Её лицо отразило непонятную гримасу.

— Папа занят. Он не может сейчас к нам придти.

— Ну, мамочка, ну, пожалуйста, — взмолилась девочка.

— Ладно, — вздохнула женщина, — только я завтра позвоню, сегодня уже поздно. Спи, давай!

Фаша отвернулась к стене и стала рассматривать рисунок. Рисунка, собственно, и не было, но воображение девочки рисовало красивые полевые цветы: яркие маки, воздушные одуванчики и нежные голубые колокольчики. Они смело тянули свои тончайшие лепестки и стебли к солнцу, заявляя о своих правах на счастье.

Выписка наступила неожиданно, спустя полтора месяца. Уставшая от больничных будней женщина с особым рвением и счастьем собирала сумки и документы. Фаша сидела на кровати и болтала ногами.

— Тусси меня, наверное, совсем забыл. — Прошептали её губы. — Да ещё и обижен на меня… За усы!

— Нет, — подбадривала мама. — Он очень обрадуется! Он очень тебя ждёт.

— А папа меня тоже очень ждёт? — Переспросила Фаша и посмотрела в мамины глаза. — Почему он так и не пришёл? И Тусси не принёс?

— Папа уехал, — с непонятным блеском в глазах объяснила мама. — У него дела… По работе. Ты все свои вещи собрала?

Фаша кивнула головой. Её маленький рюкзачок аккуратно разместился за спиной, в руки она взяла пакет с книжками и вместе с мамой вышла из палаты.

Тусси действительно был рад!

Он долго обнимал девочку. И совсем не сердился за операцию по удалению лишней растительности с мордочки. Фаша прижимала его к груди и его новые коротенькие усики приятно покалывали тонкую кожу.

В доме было тихо и уютно. Пахло семьёй, любовью и хлебом.

Фаша отломила себе большую горбушку мягкого чёрного хлеба, купленного по дороге из больницы, зарылась с головой под пуховое любимое одеяло и уснула. Тусси ласково жался к девочке, прислушиваясь к ударам больного сердца. И всем своим ватным нутром он желал непременного выздоровления своей хозяйки. А за окном кружился невесомый тополиный пух, свежий летний ветер да прозрачная пелена тонкой паутины.

Глава 3. Встреча

Такой долгой командировки у папы ещё не было.

Фаша каждый день уходила на поле рано утром, чтобы по возвращению найти папу дома. Но чуда не случалось. Мама упорно молчала и делала вид, что папа очень скоро вернётся. Но Фаша знала, если мама не хлопочет на кухне в приготовлении чего-нибудь вкусненького, ждать никого не стоит.

Фаша шла босиком по холодной траве, ощущая каждой клеточкой стопы липкие травинки, острые камушки, колкие палочки и мягкие цветы. В одной руке она держала сандалии и Тусси за длинные сальные уши. Другая рука, широко расправив ладонь и растопырив пальцы, скользила по самым макушкам колосков дикой ржи. Они приятно кололись и в воображении девочки уже здорово пахли хлебом. Такие маленькие зёрнышки, которые потом превратятся в муку и станут душистой мягкой булкой, грели свои бока под жарким солнцем и радостно сохли на ветру. Фаша не знала, что дикая рожь никогда не превратится в хлебобулочные изделия, но хрустящие рогалики, пышные булки и ароматный чёрный хлеб появлялись перед глазами девочки и в животе начинало урчать от голода и проснувшегося аппетита.

Вдруг под ногой девочка почувствовала что-то мокрое и скользкое. Она посмотрела вниз и замерла. Прямо у её стопы на большом чёрном камне лежала змея. Холодный ужас пробежал по спине ребёнка. Из книг Фаша знала, что это опасные пресмыкающиеся, и любая неосторожная встреча с ними может стоить жизни.

— Хорошо, что я не наступила ей на хвост, — подумала девочка и затаила дыхание.

Она стояла на большом камне одной ногой и не сводила со змеи глаз. Перемещаясь взглядом от кончика хвоста до головы, девочка определяла длину находки. Рассматривала чешуйчатую структуру тела, чёрные глазки и плоскую голову с рыжими ушками. Змея периодически вытаскивала длинный, раздвоенный на конце язычок, словно дразнилась и предупреждала: Не трогай меня!

Ещё один миг, и пресмыкающееся поползла дальше, извивая своё чёрное тело серпантином, завораживающими движениями из стороны в сторону. Фаша выдохнула.

Подняв глаза, девочка увидела небольшой островок с клевером. Среди песчаного с рыжим оттенком пространства дикой ржи смело зеленела поляна долгожданной встречи. Зелёный бархат манил и