Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность - Лика Ланц

– Чем же, хотела бы я знать?

Вырваться из его хватки невозможно. Я наконец-то почувствовала, как из глаз брызнули слёзы. От физической боли, потому что Вадим, уже не осознавая, сжимал пальцы всё сильнее и сильнее. Он что, хочет руку мне сломать?

– Больно же, отпусти!

– Больно? – стиснул он пальцы ещё крепче. – Что ты знаешь о боли? Больно, это когда ты стала другой, Анна. Когда вечно в себе, своих делах, заботах. Вечно ноешь и таскаешься по клиникам. У тебя же разговоры только об одном – как забеременеть. А если не об этом, то о твоей чёртовой школе. Ты меня перестала замечать, я для тебя что коврик у ног – вытерла грязную обувь – и дальше в свои конспекты да анализы, вечные страдания о ребёнке. Но моя ли в том вина, что ты даже залететь, как любая нормальная баба, не в состоянии? Да у нас секса нормального хрен знает сколько не было! Только по расписанию, только в нужных тебе позах. А после? Да любой нормальный мужик с катушек слетит! А я нормальный, Анна, нормальный! Говорила мне мама: не связывайся. А я, дурак, влюбился! Знал бы, чем это обернётся, не женился бы.

– Отпусти! – рванула я руку, понимая, что ещё немного – и упаду на колени от боли. Всё к тому шло.

Он наконец-то ослабил хватку, смотрел на свою ладонь.

А меня пробил нервный смех. Мама… ну, понятно, откуда ветер веет. Не удивлюсь, если это дорогая мама посоветовала своему любимому мальчику развеяться, отдохнуть «от этой душной Аньки».

Мама Вадима, в отличие от него, не стеснялась меня унижать и отзываться обо мне пренебрежительно.

– Алло, такси? – наконец-то я достала телефон и позвонила.

– Никуда ты не поедешь! – снова попытался достать меня Вадим, но я увернулась. Схватила сумочку и направилась к двери.

К чёрту. Надо уйти отсюда поскорее. Думать я буду потом. И так цистерну помоев вылил на мою несчастную голову. Оказывается, это я во всём виновата.

– Остановись, я сказал!

Вадим всё-таки догнал меня. До двери я дойти не успела.

Вцепился в плечо, развернул.

– Ты меня не остановишь! – снова попыталась я вырваться из его рук.

И тогда он меня ударил. По лицу. Отвесил оплеуху. Такую сильную, что я отлетела к двери и больно ударилась головой и лопатками.

Во рту стало горячо и солоно.

Вадим смотрел не на меня. Снова на руку, что поднял. Ему опять вроде как не верилось, что он это сделал.

И пока он пребывал в прострации, я наконец-то выскочила вон.

Как была: в чулках и без туфель. Растрёпанная. С пылающей щекой и разбитой губой. С одной сумочкой да телефоном в руках.

Глава 3

Уже сидя в такси, я позвонила Машке.

Ехать мне было некуда. Я не бедная родственница, но и не столичная штучка. «Понаехавшая», как пренебрежительно отзывалась обо мне свекровь. За спиной, естественно. Но у спины тоже есть уши. Иногда.

– Маш, можно я к тебе приеду? – спросила, прикладывая платок к разбитой губе. Кровь никак не хотела останавливаться.

Хорошо, что таксист не стал задавать лишние вопросы, только головой покачал, глядя на мои почти босые ноги.

– Что-то случилось? – у Машки внутри радар. Она чувствовала неприятности каким-то особым чутьём.

– Случилось. Я тебе при встрече расскажу, если можно.

– Нужно. Приезжай.

Она всегда такая. Немного резкая. Иногда – много. Но честная и порядочная, хоть и не каждому дано увидеть все прекрасные глубины её души.

Вадим Машку недолюбливал. Но наша дружба – не то, что я готова была бы променять на душевное спокойствие мужа.

Если бы я всегда и во всём его слушалась, то осталась бы мёртвой царевной в хрустальном гробу.

Вадиму всегда хотелось, чтобы я всецело и полностью принадлежала ему. Но я, при всей покладистости и бессловесности характера, всё же отстояла важные и очень нужные для меня вещи. Обучение и общение с лучшей подругой – из их числа.

– Нихрена себе! – присвистнула Машка, разглядывая моё лицо, а затем засмотрелась на мои ноги.

Я поджала пальцы: из дыры колготок сиротливо выглядывал большой, и я чувствовала себя нищенкой, которую обобрали.

– Твой? – коротко поинтересовалась Машка.

Я кивнула. Казалось: открою рот – и разрыдаюсь. Почему-то слёзы, которые никак не хотели литься дома, очень близко засели и попытались прорваться здесь, в очень скромной Машкиной «однушке».

– Ясно, – взяла она меня за руку. Я вздрогнула: её пальцы точно легли на то место, где со всей силой и яростью отметился Вадим.

У Машки – чутьё зверя. Она тут же отпустила мою руку, ещё раз внимательно посмотрела на меня и указала головой на ванную комнату.

– В душ. Всё остальное потом.

Позже, сидя на кухне в Машкином халате, сверкая синяками на руке, я пила чай и пустыми глазами смотрела не пойми куда.

– Я его с другой застала, – слова, оказалось, выталкивать из себя просто. – Домой не вовремя явилась.

– Ну, как раз вовремя, – возразила Машка, неопределённо поведя рукой. – Не удивительно. Он всегда был у тебя… скользкий.

Нелюбовь у Майского и моей подруги была общей. Это единственное, что их объединяло. Машке Вадим тоже никогда не нравился.

– Что делать будешь?

– Разводиться.

– Вот так сразу?

– Не умею я по-другому, ты же знаешь.

– Да, – вздохнула она. – Слишком чистая и правильная. Больше пяти лет на этого козла убила.

– Маш… – я никогда не разрешала ей говорить про Вадима гадости. Впрочем, как и ему о подруге.

Сейчас, наверное, я одёрнула её по привычке.

– Ладно-ладно, – подняла она руки вверх, словно сдаваясь, – кто бы возражал, я не стану. Что это я? Радоваться надо и пить шампанское до всыку. Лёд придерживай! – прикрикнула она на меня.

Как по мне, поздно, но Машка считала иначе.

– Потом мазью намажем.

– Мне завтра на работу, – беспомощно пробормотала я. – Как же я в таком виде?

– Замажем! – оптимистично заявила Машка. – Я спец. Никто ничего не поймёт. Хорошо хоть губу разбил слегка. Повезло.

Вот уж точно. Повезло так