Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган

– Господи… Эбби.

Он проводит рукой по волосам. Никто, кроме меня, этого не знает, но они уже редеют. Раз в два месяца он ходит на специальные процедуры, но его отец и дедушка оба лысые. Не вижу смысла в его стараниях и считаю красивым, несмотря ни на что. Но я поддерживаю его, если это придает ему уверенности в своей внешности. Я даже поискала в интернете, и мы с Кэт поехали в Пенсильванию, чтобы купить ему комплекс витаминов и масел, которые, кажется, помогли.

Я тяну руку, чтобы поправить ему волосы, выбившиеся из идеальной прически, но он жестом останавливает меня на полпути.

Моя рука зависает в воздухе между нами, словно предзнаменование чего-то дурного.

У меня внутри все переворачивается.

Что-то не так.

– Черт подери, Эбби! – чуть слышно шепчет он, выдыхая, и качает головой.

Он смотрит на свои часы, а затем за окно.

Мороз пощипывает мою кожу, и это не потому, что на мне нет куртки, которая только испортила бы наряд.

– Ричард, дорогой…

– Черт. Я так больше не могу, – говорит он, обрывая меня на полуслове, и снова смотрит на меня.

Его взгляд совсем не добрый и любящий. Он… жесткий. И раздраженный.

– Что? – спрашиваю я чуть слышно.

– Все это. Я так не могу. Наши отношения. Это просто… не для меня.

Он переводит невидящий взгляд обратно за окно в черноту вечера. Не похоже, что ему больно или он растерян. Или вообще сомневается в своих словах.

Нет, он смотрит в никуда так, словно хотел бы заняться чем-то получше или поговорить с кем-то поинтереснее. Что, конечно, так и есть. Его ждут на грандиозной корпоративной вечеринке с полным обслуживанием в центре Манхэттена, на которую приглашены лучшие из лучших представителей нью-йоркской правовой системы.

Ричард уставился в пространство так, будто я мешаю ему пойти и как следует повеселиться. Как будто я камушек в его ботинке, который нужно вытряхнуть.

А как же я?

Я потрясена до глубины души.

И теперь вместо мыслей о нашем следующем и таком важном совместном шаге в отношениях у меня в голове вертится, что Ричард, возможно, прямо сейчас бросает меня.

Нет, нет, нет. Это невозможно.

Это никак не вписывается в мои волшебные планы на будущее.

Воздух застывает у меня в легких и придавливает к кожаному сиденью.

А Ричард дышит легко и полной грудью.

Я его раздражаю, поэтому он вздыхает так, словно хотел бы оказаться в другом месте, и все мои представления о жизни и мечты о будущем идут прахом.

Его выводит из себя, что я не даю ему легко избавиться от себя?

И где же справедливость?

Кажется, я смотрю на него целую вечность, пытаясь связать слова у себя во рту.

– Я не… не понимаю. Мы же должны сегодня ехать на костюмированную вечеринку у тебя на работе, в честь Хэллоуина. Я должна… должна со всеми познакомиться сегодня.

Но, может быть… Может, есть что-то еще. Что-то большее. Что-то, чего я не понимаю…

Вот оно. Это все глупое недоразумение. Через час я буду смеяться над этим разговором вместе с Дэмиеном Мартинесом, партнером Ричарда, которого тот втайне ненавидит, но продолжает целовать его в задницу.

– Вот именно. И это твой наряд?

Он наконец отворачивается от дороги и смотрит на меня, и я читаю в его глазах… презрение. Даже отвращение.

– Я… хотела нарядиться для тебя. Это же костюмированная вечеринка.

– Мы же не дети, Эбби. Это вечеринка для юристов. Там соберутся люди, которых я пытаюсь убедить в том, что могу стать партнером. – Его взгляд блуждает по моему телу, но вовсе не с вожделением, как я ожидала. – Ты думаешь, что это… – Он машет рукой вверх-вниз, показывая на меня и все, что на мне, – подходящий наряд? Ты думаешь, что если меня увидят рядом с тобой, то сразу решат всерьез взять меня в расчет?

Слезы наворачиваются на глаза, и я моргаю, пытаясь не обращать на них внимания.

Сестра научила меня многому, но самое важное она донесла до меня не словами, а поступками: не позволяй мерзавцам видеть, что ты уничтожена.

– Ты что… ты расстаешься со мной? – спрашиваю я, зная ответ, но все еще не до конца веря в происходящее.

Мне нужно подтверждение.

– Я хотел сделать это еще раньше, – говорит он так, будто вся эта ситуация вымотала его.

Будто его выматывает, что разрыв наших четырехлетних отношений занимает больше пяти минут, и он думает, когда же я наконец уже свалю ко всем чертям из его машины и он сможет уехать.

– Раньше… – выдыхаю я.

– А ты никогда не думала о том, почему мы так и не съехались? – спрашивает он у меня так, будто я идиотка. Словно он считает меня слишком тупой, чтобы задаваться такими вопросами.

Конечно, я задавалась. Какая женщина не стала бы?

Я просто никогда не хотела давить на него.

«Ты ничего не добьешься в отношениях с властным мужчиной, если будешь давить на него». Помню, я когда-то прочитала эту фразу в женском журнале. Я предположила, что у него все схвачено, и отдала руль в его руки.

Я позволила ему быть властным мужчиной!

– Никогда не думала, почему я не хочу брать тебя на мероприятия на работе?

Он знает, что я думала… Я спрашивала об этом несколько лет. Его губы медленно расползаются в тошнотворной улыбке.

– Никогда не удивлялась, почему я не делаю тебе предложение?

У меня скручивает живот, и только сейчас я понимаю: он испытывает ненормальное удовольствие от всего происходящего, от того, как заставляет меня чувствовать себя.

Ему весело.

– И ты решил сделать это сегодня? – спрашиваю я окрепшим голосом.

Мне плохо верится во все это, но в глубине души поднимается гнев. Он бурлит и, я надеюсь, маскирует собой невыносимую боль, которую Ричард причиняет мне.

Он не заслуживает увидеть ее.

– Ты думаешь, я спланировал все это, Эбби? Какого хрена я бы ехал в такую даль на этот гребаный Лонг-Айленд, если бы, как минимум, не собирался заняться сексом сегодня?

Внутри все будто разбивается вдребезги вместе с моим сердцем и чувством собственного достоинства.

Его слова отвратительны.

Не могу сказать, играет ли он эту роль специально, чтобы причинить мне боль и ударить посильнее, или он такой и есть, и я просто вижу его без розовых очков. Как давно в нем столько отвратительных слов и мерзких намерений? И как я могла влюбиться так сильно в свое представление о