Принадлежащая Якудзе - Ариэль Лондон

Прошли часы, пока я пересчитывал деньги и обновлял счета.

Солнце уже взошло, когда я оторвал взгляд от экрана компьютера и решил, что, пожалуй, стоит сделать перерыв. Я сделал глоток кофе и обнаружил его холодным и густым. Удивительно, как быстро пролетает время, когда я развлекаюсь.

Звук падения тела в коридоре насторожил меня. Наш офис располагался в подвале здания, которое отец приобрел в качестве фасада. Над нами располагался простой сувенирный магазин и прачечная. Никто бы не заподозрил, что в подвале за стальной решеткой хранятся миллиарды йен.

Я схватил нож, который хранил в ящике стола, и медленно пошел к двери, осторожно ступая, чтобы не издать ни звука.

— Тадао, — раздался голос Тацуи. — Тадао, впусти меня, идиот, — его слова превратились в звук рвоты.

Я вздохнул и убрал нож в ножны. В глазок я увидел Тацую, который сгорбился и судорожно отхаркивался. Он был пьян. Я открыл многочисленные замки и распахнул дверь.

— Что тебе нужно?

Лицо Тацуи засветилось. Он вытер рот рукавом.

— Отлично, ты здесь!

— А где же мне еще быть?

Тацуя медленно и неровно моргнул.

— Правда, — он споткнулся.

Я схватил его за руку и потащил внутрь. Усадил его на диван и налил ему стакан воды.

— Посмотри на себя, и именно ты называешь меня идиотом?

Тацуя выпил воду одним глотком и усмехнулся.

— Да, извини за это.

Я поднял брови.

— Я серьезно. Я решил зайти к тебе и извиниться за то, что подшутил над тобой раньше.

— Ты имеешь в виду, Юдзи решил, что ты должен прийти и извиниться, — поправил я и, рассмеявшись, пожал плечами. — Неважно, это не имеет значения. Все равно никто не воспринимает меня всерьез, — добавил я.

Тацуя вскочил на ноги, испустив драматический вздох.

— Нет, это неправда! — он взял меня за руки и подошел так близко, что я ощутил запах сакэ и водки. — Ты самый лучший!

— А ты пьян.

— Это нормально, — пожал плечами кёдай. — Помогает быть честным с людьми.

Я закатил глаза и толкнул его обратно на диван.

— Ладно, проспись, ты не можешь бродить в таком виде в утренний час пик. Тебя привлекут к ответственности, — я сел обратно за стол. Думаю, я тоже не уйду — кто-то должен следить за тем, чтобы он не умер во сне.

Стук моих пальцев по клавиатуре еще некоторое время эхом отдавался в маленькой комнате, а потом Тацуя снова заговорил:

— Я знаю, у тебя сейчас много дел, — пробормотал он.

— Что? — я поднял взгляд от экрана компьютера.

Тацуя лежал на диване с закрытыми глазами и пьяной улыбкой на лице.

— Я знаю, что ты еще не забыл своего отца, — продолжил он. — И что тебе есть до чего расти, ведь ты младший сын и все такое. Просто чтобы ты знал, мы не считаем тебя слабым… Тебе просто нужно понять, что иногда насилие — единственный выход. Ты не можешь оставаться таким вечно. В конце концов, кто-то тебя так сильно достанет, — он оторвался от своих мыслей, направив на меня указательный палец и имитируя выстрел из пистолета.

Я промолчал. Последнее, чего я ожидал от пьяного Тацуи, — это мудрости. И это было последнее, что я получил. Он быстро отключился и захарпел. Хорошо, если мне повезет, и он не вспомнит об этом разговоре.

Мои руки дрожали, когда я запихивал пачки купюр в конверт. Помимо сбора долгов, я также отвечал за платежи. Я зашипел, когда бумага вонзилась в палец.

— Черт! — я бросил деньги на стол. Я был измотан. Мне нельзя было считать, когда я так устал, иначе ошибусь. Я отнес коробку обратно в сейф и запер его.

Когда я шел, плечом задел банковский ящик, и бумаги посыпались на пол. Тацуя даже не вздрогнул. Я вздохнул и начал запихивать старые документы обратно в ящик, когда наткнулся на имя, которого раньше не видел.

— МакМиллиан?

Английское имя. Не так уж много иностранцев связывались с ростовщиками из Якудзы. Я открыл досье. Ему было несколько лет, и бумаги выцвели. Вверху стояла дата — две тысячи двенадцатый год, за два года до того, как я наконец убедил отца оцифровать наши файлы. Из старого в новое. Видимо, эту книгу как-то упустили.

Я пролистал страницы и сел за стол. Кем бы ни был этот Грегори МакМиллиан, он задолжал Химура-гуми миллион йен, а платежи просрочил на четыре года.

Глава 2

Ориана

Впервые за несколько недель в моем почтовом ящике не оказалось открыток с соболезнованиями, когда я вернулась домой. Только счета, счета, счета.

Я споткнулась на пороге, отягощенная усталостью, стрессом и тяжелыми сумками. Из кладовки родителей я вытащила все ценное, остальное являлось хламом. Я включила свет и бросила сумки на пол.

В квартире все еще пахло маминым стиральным порошком. Все в ней напоминало мне о них. Я оцепенело прошлась по всем комнатам, но больше не смогла выплакать ни одной слезинки. Вернувшись к холодильнику, я распахнула его — пусто. Все блюда и выпечка, которыми меня угощали соседи, закончились. Я вздохнула и приготовила чашку рамена.

Я ела соленую лапшу у стойки парой одноразовых палочек.

Тишина была удушающей.

Мои родители погибли в автокатастрофе две недели назад. Это было так неожиданно, но, думаю, ни один двадцатилетний студент не ожидает такого звонка.

Я натянула толстовку на голову. Уже и не помнила, когда в последний раз стирала или ходила за продуктами, но скоро придется вернуться к этому. Следующий семестр приближался, и нужно было привести себя в порядок до начала занятий, чтобы сохранить стипендию.

Лапша остыла.

Я глубоко вдохнула и выбросила ее в мусор. Я призвала все свои силы и вместо того, чтобы сидеть в темной тишине всю ночь, попыталась сделать хоть что-то. Отнесла пакеты в спальню родителей, где плотно закрыла дверь. Затем вымыла посуду в раковине и распределила, какие контейнеры из-под еды должны отправиться к соседям.

И наконец, пошла и набрала себе горячую ванну. Я ощущала себя больной и грязной. Напряжение, скопившееся во мне, вырвалось наружу, когда я погрузилась в горячую воду. Я отмокала всего несколько минут, когда раздался звонок в дверь.

Я испустила долгий преувеличенный вздох. Вероятно, это снова был кто-то из соседей. Мои родители жили в этой квартире уже пять лет и знали всех. Мне хотелось, чтобы они оставили меня в покое. Подобные разговоры всегда заставляли чувствовать себя неловко. Я закрыла глаза и погрузилась в воду.