Любовницей не буду - Агния Тан

партнер раздражал неимоверно, а более всего был невыносим его запах: смесь пота и мужского дезодоранта, который явно не справлялся со своим предназначением. Скорей домой! И больше не пойду на эти танцы! У меня тетрадок гора. Вот же я дура. Придумала себе невесть что.

Но Олег не дал мне исчезнуть по-английски.

Только я вышла из женской раздевалки, как наткнулась на его иронический взгляд. Он уже поджидал у гардероба.

— Убежать хотела? — он протягивал мне пуховик. Я неловко сунула руку в рукав, лихорадочно соображая, что же ему ответить. Почему-то его вопросы вгоняли меня в ступор, лишали дара речи. Мне так хотелось ему поверить! И в то же время что-то внутри предостерегало: не будь наивной.

— Да… ну… мне домой надо, — промямлила я, не придумав ничего пооригинальней.

— Что, дети ждут? — он с интересом поднял бровь.

«Прощупывает», — поняла я, и от этой мысли почему-то стало легко и радостно. Я выдохнула. Значит, он нацелен на серьезные отношения? Или не значит? Как понять этих мужчин. Эх, вот Маринка сразу бы диагноз вынесла, а я в этих играх с мужчинами полный профан.

— Да нет, — я улыбнулась и решила говорить правду и только правду… — Тетрадки ждут. А детей у меня девяносто. Два пятых класса и один седьмой.

Он понимающе кивнул, широко улыбнулся, и это было невыносимей всего. Его улыбка словно дарила обещание одновременно нежности и страсти, игривости и серьезности.

Мы пошли уже знакомой дорогой. Сумерки сгущались, и присыпанные снежком ветки тополей посверкивали то серебром, то золотом, в зависимости от цвета ламп в фонарях. Снег, который без остановки шел уже второй день, скрипел под ногами. Ранняя зима в этом году…

Всю дорогу он меня расспрашивал, как мне работается в школе, почему я выбрала преподавать русский и литературу, была ли у меня мечта стать учителем с детства. Никто раньше так мной не интересовался и его внимание было таким обволакивающим… Я даже не помнила, что именно рассказывала ему. Хотелось рассказать все — таким хорошим слушателем он был. Я болтала и болтала, уносимая каким-то вдохновением. А он слушал.

Снова дошли до метро.

— Ну, до вторника! — он наклонился и поцеловал меня в щеку.

— До вторника!

Лицо мое горело. Внутри все тряслось, ноги подгибались. А мысли безумно скакали в голове, как стадо обезьян, соревнующихся в прыжках на баобабах. Этот поцелуй что-то значит или нет?

Глава 3. Мессенджер

В пятницу он нашел меня в соцсети.

— Как дела? — и прислал смайлик с улыбкой. Мне было ужасно грустно, как всегда бывает перед выходными, которые я провожу в одиночестве уже который год, поэтому, увидев его сообщение, я чуть не подпрыгнула от счастья.

И тут же выложила ему все — что болит спина, потому что вчерашний партнер меня крутил, как куклу, и видимо, я потянула какую-то мышцу, и про то, что преподаватель, как мне кажется, хамоват, и про то, что у меня не получается танцевать. Строчила десятипальцевым методом, со скоростью звука, стараясь удержать его внимание с помощью юмора и толики самоиронии. Лишь бы он не отключился!

— А почему у меня до сих пор нет твоего номера? — неожиданно спросил он, и мое ликование вознеслось до небес.

— Потому что ты его не попросил, — пококетничала я. И сама себе удивилась. С ним так легко было! Я не боялась быть игривой и немножко дурашливой. Как давно я не позволяла себе этого! В школе маска строгой и недоступной учительницы, в театре, куда мы иногда ходили с коллегой Машей, учительницей биологии, тоже все чинно и благородно. А какая я на самом деле? Может такая — легкая?

— Сударыня! Прошу смиренно, — написал Олег. На моем внутреннем экране возник образ рыцаря, который преклоняет колено перед прекрасной дамой. Господи, как приятно!

Я отправила ему свой номер, и мы перешли в телеграм для переписки.

Он ответил на мое сообщение по поводу спины — посочувствовал, сказал, что хорошо бы принять горячую ванну, это поможет снять напряжение в мышцах, жескать, ему это всегда помогает при занятиях спортом, а про преподавателя написал — что да, он тоже заметил, что тот самоутверждается за счет учениц.

— Думаю, что он несчастен, — написала я, выдавая себя за знатока душ, хотя все мои знания происходили в основном, из книг, да и притом, не из современной литературы, а из классической.

— Возможно. Или слишком эгоистичен, — ответил Олег на мое сообщение и прислал задумчивый смайлик.

— Ну, эгоизм это в какой-то мере и есть отсутствие счастья, — я вдохновенно продолжала свою мысль, ведь теперь меня так внимательно слушали! — Когда человек зацикливается только на себе, как он может любить? А если он не может, то как он будет счастлив?

Олег снова прислал мне задумчивый смайлик и свои мысли:

— Да, но не полностью согласен. Допускаю, что можно быть счастливым и без любви.

Интересная мысль. Типично мужская. Я вообще-то слышала, что у мужчин психология не так устроена, как у женщин, что им главное — карьера и самореализация в работе, но как без любви-то?

Я осторожно тронула эту тему, хотя мне казалось, что мы переходим на уровень запредельной откровенности: Ни с кем из мужчин я не разговаривала на такие темы, хотя отношения у меня были.

— Вряд ли женщина может быть счастлива без любви, — написала я. Я действительно так считаю. Вот у меня нет любви, и я несчастна. И я никогда не поверю, что карьера, например, может заменить любовные отношения.

Он как будто ждал. Мгновенно ответил:

— Тут вопрос ожиданий и гармонии с собой. Женщина по природе своей создана для любви. Но не всем везёт ее встретить.

И не дав мне сказать, то есть написать ни слова в ответ, тут же откланялся:

— Хорошего дня, Настя!

И вышел из сети. А я осталась сидеть с глупой улыбкой на лице, как будто он только что коснулся моего сердца.

Суббота прошла тоскливо — я то и дело проверяла месседжер, но … пусто. Тишина. От того, что вчера мы так здорово пообщались, эта тишина была еще более невыносимой. Что делать? Написать самой? Поправ свою гордость?

Маринка меня учила никогда не писать первой. Типа, держись и жди. Если ты мужчине интересна, он сам напишет, ведь ему захочется тебя завоевать. А если ты сама, как рыба, идешь ему в руки, то у него весь азарт пропадает. И умом-то я понимаю, но душа… или что-то подобное ей, уже готова лететь ему навстречу,