Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова

— Да, — подтвердил он.

— Тогда расскажите, наконец, в чем суть разбирательства, и кто подзащитный. Поверьте, мне никуда от вас не деться. В договоре прописана огромная неустойка, если я откажусь.

— Разумно, — согласился он, — но у меня есть опасения...

— По рельсам назад я не побегу, — заверила его, — и истерику закатывать не буду, даже если мне предложат защищать беглого каторжника. Я не боюсь трудностей.

— Похвально, госпожа Хоткинс, но дело в том, что ваш подзащитный аристократ.

Я захлопала ресницами, потом глотнула чай, поерзала на сидении.

— Ну, готова признать, что аристократ гораздо лучше беглого каторжника.

Что-то недоговаривает старый плут. У меня ведь за плечами не десятилетия практики, не сотня выигранных дел, чтобы я — обычная провинциальная защитница с грандиозными замашками — имела честь представлять интересы аристократа.

— На первый взгляд, да, — нехотя согласился Клейтон.

— Назовите его имя.

Мой спутник напрягся, набрал в легкие побольше воздуха и вымолвил:

— Лорд Роберт де Вер.

— ... де Вер? — усмехнулась я.

— Н-да.

— Де Вер, значит? — с этими словами я завертела головой из стороны в сторону.

— Вы что-то ищите, госпожа Хоткинс? — осведомился растерявшийся защитник.

— Да, ищу, — произнесла я, поджимая губы. — Рубильник, аварийный стоп, кнопку «выкл», если позволите. Как остановить этот поезд?

А ведь мне и в голову не могло прийти, что я когда-нибудь стану защитником скандально известного графа де Вера, новости о котором докатились даже до Стоунвилля. Моей карьере конец! Она закончилась, так и не начавшись.

— Госпожа Хоткинс, это не такая уж плохая новость, — попытался смягчить Клейтон. — И, поверьте, вашей карьере ничего не угрожает.

Ага, я ведь женщина. О какой карьере может идти речь в отношении неизвестной девицы из провинции?

О, дело де Вера, несомненно, очень громкое. И никто в здравом уме не хотел бы стать защитником этого богатого аристократа, ибо…

— У этого графа, простите за прямолинейность, нет никаких шансов избежать отсечения головы, — отчеканила я.

Лорд созерцал меня из-под полуопущенных ресниц. Поезд неожиданно въехал в тоннель. Я прикрыла веки. Шестеренки работали быстро, хоть и не без усилий. Платить неустойку, в случае отказа, я буду до конца жизни. Кроме того, мне придется вернуться в Стоунвилль и терпеть насмешки коллег. В случае если соглашусь, то столкнусь с обвинением в лице короля Вергилии, после чего моя будущность, как защитника, будет предрешена.

— Полагаю, у меня нет выбора? — спросила, когда тьма отступила, и вагон снова залил солнечный свет.

— Я уже отправил лорду телеграмму, в которой сообщил, что договор подписан, и мы выезжаем.

Прочь эмоции, нужно взглянуть на ситуацию трезво.

— На какое число назначено слушание?

— Ровно через неделю, госпожа Хоткинс. У вас есть время, чтобы разработать линию защиты.

Хоть линию, хоть кривую... разрабатывать там нечего. Пожалуй, на слушании мне придется танцевать с бубном, чтобы хоть как-то развлечь присяжных.

— Вы, как юрист, должны понимать, что бороться бессмысленно, — я попыталась воззвать к разуму лорда Клейтона. — Выступать против законов королевства — самоубийство, пытаться доказать то, что недоказуемо — глупо. Вы сообщили об этом его сиятельству, вашему лорду?

— Разумеется, я понимаю. И он понимает. Закон Вергилии требует, чтобы в споре между вельможами, если один из них представитель древнего почитаемого рода основателей, выступал защитник чести дворянина, — завитые усы снова зашевелились: — Древний закон должен быть соблюден.

— Это не имеет смысла, — хмыкнула я. — Вина лорда де Вера в том, что будучи верным вассалом короля, он отказался от исполнения его законного требования, проистекающего из таких же древних законов. Почему де Вер уклоняется от них?

— Вы все поймете, когда познакомитесь с графом.

Хоть с ним, хоть с самим чертом, это ничего не изменит. Я твердо убеждена: сказал король, надо делать, а не нос воротить.

— А если лорд передумает и все-таки выполнит приказ его величества?

— Исключено, — отозвался Клейтон, — не передумает даже под страхом смерти.

— У него девять жизней?

— Что?

— Девять жизней, как у кошки, — усмехнулась я, — или ветер в голове?

— Он образован и исключительно умен.

— Может, какая-то хроническая болезнь, не позволяющая исполнить королевский приказ?

— Не понимаю. Что вы имеете в виду?

— С девицами как у него? — отбросив ложную скромность, поинтересовалась я. — Говорите, лорд Клейтон, защитник тоже, что и священник!

— С этим все в полном порядке.

— Может, та леди страшна, как жерло вулкана? — не знаю, почему сравнила, просто показалось, что жерло вулкана должно быть очень страшным.

— Леди Амелия прекрасна, как ангел.

Я скрыла снисходительную улыбку, и едва не возвела глаза к потолку с громогласным: «Что за болван этот де Вер?»

— Именно поэтому ему грозит, — я характерным жестом провела по шее, — отсечение головы. Занятно. Мне действительно захотелось познакомиться с этим лордом.

— Вы получите удовольствие.

— О, не сомневаюсь... — я глянула в окно, видя, что нам предстоит очередное погружение во мрак тоннеля.

Глава 3

Южную часть Нокса облюбовали аристократы и щеголяли друг перед другом великолепием замков и усадеб, а также размерами плодородных земель и пахоты. Мы с лордом Клейтоном ехали в карете, за окном простиралось поле, на котором работали заложенные крестьяне. Пахло травой, солнцем и дымом.

Земли лорда де Вера были обширны и, разумеется, не менее плодородны, чем у соседей. Кому, интересно, достанется это богатство после вынесения королевского вердикта?

Я поправила ленты шляпки и подергала ворот платья — было невыносимо жарко.

Распахнув книгу, углубилась в чтение. Разговаривать не хотелось, но настойчивый взгляд усатого хитреца сверлил мне переносицу.

— Вы много читаете, — сказал он. — Мы, кстати, пересекли границу графства де Ла Вер. Эти земли испокон веков принадлежали роду де Веров.

— Говорят, богатство любого дворянина определяется количеством душ, которые ему были заложены или перешли по наследству. Сколько человек трудится на его землях?

Лорд Клейтон с интересом за мной наблюдал. На губах играла легкая ироничная улыбка.

— Порядка двух с половиной тысяч.

— Н-да…

— Лорд де Вер читал вашу статью про свободу слова, которую вы написали для Нокс-пост, когда еще учились. И был впечатлен.

— Неужели? — я удивленно вскинула