Я наблюдал за тобой - Стейси Рум

Я не помню какого-то конкретного момента, в который Туре появился в моей жизни. Я могла бы сказать что-нибудь сопливое вроде «сначала он боялся новой девочки, пришедшей в их дом, и прятался за ногой матери, но потом, за обедом, протянул мне одну из своих игрушек – так и начиналась наша дружба», но не стану этого делать, просто потому, что не помню, было ли у нас вообще что-то подобное, какая-то своя история. Воспоминания из раннего детства напрочь стёрлись из моей головы, так что казалось, что Туре был в моей жизни всегда. Просто был и все, как что-то само собой разумеющееся.

Когда нам исполнилось по семь, родители отправили нас в первый класс. В классе Туре был моим единственным другом. По крайней мере, в первое время. А потом произошло то, что наверное всегда происходит в подобных ситуациях: Туре нашёл себе новых друзей и стал все чаще и чаще проводить время с ними, а не со мной. Еще бы, ведь дружить с девчонками не принято!

Туре и его новые друзья играли в войнушки, строили штаб на школьном дворе во время урока-прогулки и никогда не брали в свои игры меня. Да-да, ведь я девчонка.

– Ну пожалуйста! Ну Туре! Я буду охранять штаб от врагов! Или могу стать партизаном! – умоляла я.

– Нет! Иди играй в куклы! Девчонка! – презрительно усмехались и показывали языки мне в ответ. Но после школы Туре всегда дожидался меня и вместе через посёлок мы шли домой.

Во втором классе наша дружба потерпела «кризис». Туре ещё сильнее сдружился с мальчишками из класса, а я (прошу заметить, ему назло) втиснулась в компанию девочек и на переменах играла с ними в барби-семью. Девочки мне не нравились. Иногда я, не стесняясь, могла назвать их дурами, а они меня в ответ – уродиной. Но отчего-то мы все равно продолжали дружить. Модные психологи назвали бы это «абьюзерские отношения». В этот период мы с Туре молча встречались у школьных ворот после уроков и так же молча шли домой, словно совершенно чужие друг другу люди. Но ходить домой порознь нам было нельзя – родители не разрешали.

В конце третьего класса наши отношения снова улучшились. Дружба мальчишек уже не была такой крепкой, они спорили, ругались, дрались все чаще и чаще. Я и вовсе отделилась от компании девочек, с которыми дружила сначала. Они стали негласными «звёздами» класса, а я звезд с неба никогда не хватала. После уроков бывшие подруги часто ходили к Лизе, девочке, живущей к школе ближе всех. У неё открывали салоны красоты, выходили замуж за президента, были моделями. Мне были не интересны их игры, да и иметь в мужьях президента тоже не особо хотелось. Поэтому в их компании я стала изгоем и скоро собрала вокруг себя таких же одиночек, как я сама: полную девочку Лину, с которой никто не хотел общаться не только из-за ее внешнего вида, но и несколько странного характера, и боевую Вику, которая отчего-то многих бесила, а больше всего – тех самых «звёзд».

С Туре мы сидели за одной партой. В первом классе мы доставали друг друга, и на какое-то время наша классная руководительница Любовь Андреевна даже рассадила нас. Но в третьем классе мы вновь сидели вместе. Тогда мы уже не тыкали друг друга ручками и перестали делить парту мелом напополам. Так вместе и просидели до самого одиннадцатого класса.

Туре рассказывал мне о военных самолетах, о которых вычитал в детских познавательных книжках, я ему – о книгах про Домовенка Кузьку. А однажды перед тем, как пойти домой (дело было ближе к концу третьего класса), он подсунул мне записку (кажется, любовь к запискам – это у него в крови). «Даша я тебя люблю будеш со мной дружить всегда?» В этот день мы шли домой, держась за руки.

Дружить с «девочками-изгоями» было нелегко. Через какое-то время меня начала раздражать Лина. Вику же она не просто раздражала, а катастрофически бесила, и подруга даже не пыталась этого скрыть. Лина была своенравной, тяжёлой на подъем и всегда хотела, чтобы все шло так, как хочет она. Она выглядела нелепо в своём ярко-синем пальто, еле-еле на ней сходившемся, и непонятного цвета кепи, какие в то время носили только взрослые женщины. Никто не хотел с ней дружить, и мне было ее жаль. Только за счёт моей жалости наша дружба до сих пор выживала.

Вика же была прямолинейной и всегда рубила сплеча. Она не стеснялась сказать что-нибудь наподобие «Попороси у мамы тональник, чтобы замазать этот ужасный прыщ у тебя на носу» или «Лина, ну когда ты уже похудеешь?». Наверное поэтому ее никто не любил, в том числе и Туре. Каждый раз, когда Вика одна или вместе с Линой встречала меня утром возле школьных ворот, он демонстративно закатывал глаза и отходил в сторону, присоединяясь к мальчишеской компании.

Каждый год мы с Туре с нетерпением ждали последнего школьного звонка, ведь он означал, что скоро начнётся лето. Яркое, бесконечное, весёлое, только наше. В летние дни я вставала ни свет, ни заря и каждый день ждала, когда Туре позвонит в нашу дверь.

Дом семьи Йохансонов находился на соседней улице нашего небольшого коттеджного посёлка. Еще с тех времён, когда на месте старых шахт вырубили лес и построили Копи, их сразу же отгородили высоченным забором, а на въезде поставили шлагбаум с охранником. Именно поэтому родители никогда не боялись отпускать нас гулять одних. Правда с одной оговоркой – гулять разрешалось исключительно на территории Копей. Но делать здесь было особо нечего, разве что обыденно шататься по улицам среди однотипных домов, построенных в европейском стиле. Иногда мы ходили на детскую площадку – единственное развлечение в этом посёлке для богатых. В будние дни мамаши с детьми появлялись здесь лишь к вечеру, поэтому мы могли спокойно освоить каждую лазалку и даже покорили последний, самый высокий, уровень «паутинки». Но чаще все же играли на заднем дворе у меня или у Туре – детская площадка со своим скудным набором «аттракционов» быстро наскучила. Каких только игр мы ни придумывали – ловили жуков и устраивали жучьи гонки, строили замки из земли и веток, устраивали перестрелки из водных пистолетов, играли в прятки. Нам с Туре никогда не бывало скучно, а каждый раз, когда чьи-то родители приходили, чтобы